Плеханов в женеве организовал группу. Основоположник российской социал-демократии

К началу 80-х гг. в России завершился процесс утверждения капитализма. Произошли заметные сдвиги в социальной структуре общества. Пролетариат оформился в достаточно зрелый класс, что влекло за собой изменения в соотношении сил освободительного движения. К этому времени рабочее движение начало вставать на свой собственный, отличный от народнического, путь борьбы. Немалую роль в этом сыграл и кризис народничества. Опыт борьбы и состояние «Народной воли» после 1 марта 1881 г. наглядно подтвердили неприемлемость тактики заговора и террора. Наиболее дальновидные деятели народничества почувствовали и уязвимость своих идейных позиций. В своих переговорах с народовольцами зимой 1882–1883 гг. Плеханов доказывал, что замышляемая ими революция обречена даже в случае захвата власти, так как без поддержки народных масс они не смогут упрочить свое положение.

К этому времени для Г.В. Плеханова и его последователей стала очевидной мысль, что политический переворот не может сливаться с социалистическим. Преодоление сложных экономических противоречий российской действительности не могло быть осуществлено декларативным путем. Необходимы экономические и социальные предпосылки для преобразований. Наряду с этим опыт борьбы показывал, что на революционные призывы были наиболее отзывчивы пролетарские слои общества. Признание пролетариата силой, способной решить задачи демократической и социалистической революции, явилось важнейшей идеологической предпосылкой для распространения марксизма.

Первые шаги по изучению теории марксизма были предприняты еще народниками. Еще в 1872 г. в Петербурге был издан 1-й том «Капитала» К. Маркса в переводе видных деятелей народничества Г.А. Лопатина и Н.Д. Даниельсона. В 70-х гг. революционеры осуществили издание ряда других важнейших работ К. Маркса и Ф. Энгельса. Вместе с тем, народники подходили к произведениям основоположников марксизма односторонне. Они брали на вооружение главным образом те идеи, которые доказывали пагубные последствия от развития капитализма. Ряд представителей народничества стремились соединить некоторые положения марксизма с идеями крестьянского социализма. Эклектизм взглядов народников отражал их стремление к овладению передовой теорией общественного развития и отражал переходный период в революционной идеологии.

Первым российским революционером, вставшим на путь марксизма, был Г.В. Плеханов (1856–1918). Еще будучи студентом Петербургского горного института, Плеханов включился в революционную борьбу. Он был участником «хождения в народ», являлся одним из организаторов «Земли и воли». После своего выступления во время демонстрации 6 декабря 1876 г. на площади у Казанского собора он вынужден был перейти на нелегальное положение. Плеханов стал одним из организаторов «Черного передела». В 1880 г. он эмигрировал в Швейцарию, где продолжал свою революционную деятельность.

Находясь в рядах народников, Плеханов проявлял стремление к обоснованным политическим взвешенным действиям. Талант публициста позволил ему выдвинуться в число признанных теоретиков народничества. Систематическое изучение трудов основоположников марксизма, глубокие разногласия с народовольцами, а также знакомство с рабочим движением в России и западноевропейскими социал-демократическими организациями обусловили его переход на позиции научного социализма.

В эмиграции Плеханов объединил вокруг себя группу единомышленников – видных революционных деятелей В.И. Засулич, П.Б. Аксельрода, Л.Г. Дейча и В.Н. Игнатова. Организация получила название группы «Освобождение труда». Датой ее основания принято считать 25 сентября 1883 г., когда было выпущено объявление об издании группой «Библиотеки современного социализма». Члены группы ставили перед собой задачи распространения научного социализма, критики взглядов народничества и разработки важнейших вопросов общественной жизни России.

Основные идеи, которыми руководствовалась группа «Освобождение труда», были изложены Плехановым в знаменитой работе «Социализм и политическая борьба». В ней с позиций последовательного марксизма рассматриваются проблемы классовой борьбы. Главное внимание уделялось роли пролетариата для будущего России.

Первое марксистское произведение Плеханова было враждебно встречено народниками. Отвечая своим критикам из народнического лагеря, Плеханов в 1885 г. выпустил новую книгу – «Наши разногласия». В ней давалась развернутая критика взглядов народников. Плеханов доказывал, что Россия прочно встала на путь капиталистического развития. На основе статистики он показал, что капиталистические отношения глубоко проникли в сельское хозяйство и, следовательно, надежды на самобытный путь развития России бесперспективны. Рассматривая историческую неизбежность перехода от капитализма к социализму, Плеханов выдвигал в качестве первоочередной задачи создание социал-демократической партии.

Группа «Освобождение труда» внесла огромный вклад в распространение марксизма в России. Небольшая организация за 20 лет, с 1883 по 1903 г., выпустила более 250 переводов и оригинальных марксистских работ. Не менее важно было и то, что издания группы «Освобождение труда» доходили до рабочих самых различных промышленных центров России. Плеханов и его сподвижники поддерживали тесные контакты с лидерами рабочего движения стран Западной Европы. С конца 80-х гг. группа «Освобождение труда» стала принимать участие в деятельности II Интернационала.

Последние мысли Г.В.Плеханова

Георгий Валентинович Плеханов, отдавший революционному движению России и Европы почти всю сознательную жизнь, являясь не только свидетелем, участником, но и, по мнению многих, прямым виновником величайших по драматизму событий на Родине, не могу уйти из жизни, не высказав своего к ним отношения. После того как большевики разогнали Учредительное собрание, горькие упреки в мой адрес посыпались со всех сторон. Не считая нужным оправдываться, я все же должен заметить, что вина моя не столь велика, как полагают г. Чернов и его единомышленники. Как Прометея нельзя обвинять за то, что люди злоупотребляют огнем, так и меня не следует упрекать в том, что Ленин ловко использует мои идеи для подкрепления своих ложных выводов и вредных действий.

Приступая к изложению своих последних мыслей, считаю необходимым предварить их двумя замечаниями.

Первое. В своих работах я, как правило, пользовался местоимением "мы", потому что всегда писал от имени своих товарищей. В этом же документе все должно быть написано от первого лица, ибо ответственность перед Историей за мои "крамольные" мысли должна лечь только на меня, ни на кого более. Второе. Я отказался от борьбы с большевиками - причины отказа будут изложены ниже, - и, следовательно, мое Завещание не должно быть опубликовано, пока они у власти.

1. НЕСКОЛЬКО СЛОВ О СЕБЕ

ПУТЬ человека, его деятельность и его поступки определяются поставленными целями, а раскрашиваются приобретенными и врожденными качествами. На моих приобретенных качествах нет смысла останавливаться - они ясны из моих работ, а вот о характере сказать несколько слов надо. Характер мой сложен и противоречив, отчего часто страдали мои близкие и мои друзья. От матери мне достались развитое чувство справедливости, интеллигентность, любовь к природе, скромность и застенчивость. Последнее, правда, я быстро преодолел, будучи еще учащимся первых курсов Воронежской военной гимназии - спасибо Николаю. От отца - твердость и сила воли, работоспособность, чувство чести, долга и ответственности, решительность и прямолинейность.

Именно по причине сложности характера я часто проявлял резкость в полемике. Признавая это, я все же должен повторить, что всегда относился с уважением к противнику, не выходил из литературных рамок приличия, не опускался, как Ленин, до вульгарной брани итальянских крестьянок и высмеивал не человека, а его точку зрения. Поэтому уверен: те, кого я "оскорбил", проявят ко мне снисходительность.

Более 40 лет своей жизни я посвятил революционному делу, пройдя путь от народника, увлеченного идеями Бакунина, до твердого марксиста-диалектика. В свое время было широко распространено мнение, что я отошел от народников по той лишь причине, что террор как метод политической борьбы был для меня неприемлем. Это не так. Я допускал возможность террора - как меры исключительной, если она послужит социальным детонатором. К счастью, ни один из наших противников не был убит с моим участием или с моего согласия, а ведь это могло случиться - три года я не расставался с револьвером и кастетом. Я "изменил" народникам по другой причине: идеология народничества, построенная на фундаменте бакунинского бунтарства, меня быстро разочаровала.

Нечаевщина - уродливая форма бакунизма - была мне отвратительна. Бланкизм, к которому постепенно склонялись народники, меня тоже не удовлетворял. Все это, наряду с другими обстоятельствами, вынудило меня эмигрировать в начале 1880 года. Едва ли нужно доказывать, что я отошел от народников, но не предал их, как мой горячий противник - "революционер", переставший быть революционером, бакунист с миросозерцанием Ткачева, горе - Л. Тихомиров. Но и отход от народничества дался мне нелегко. Почти три года прошли в тяжких раздумьях, болезненных переживаниях, в поисках компромисса, горячих спорах с друзьями по "Черному Переделу" и эмигрантами-народовольцами, в переговорах и переписке с Лавровым. В прошлом близкий друг Чернышевского, Лавров был по тем временам человеком чрезвычайно популярным, авторитет которого поддерживался активной революционной работой, известными публикациями, деятельным участием в Парижской Коммуне и в Первом Интернационале, близким знакомством с К. Марксом и Ф. Энгельсом. Все это, наряду с нюансами личных отношений, вынуждало меня прислушиваться к его мнению и задерживало формирование моих марксистских взглядов.

Сначала я, как в свое время Белинский и Чернышевский, пытался найти конечную истину. К счастью, быстро понял: ее нет и быть не может. Истинно то, что служит в данный момент революционному делу и идет на благо народу. Окончательно на позиции Маркса я перешел только в середине 1883 года, когда идея моей первой, по-настоящему марксистской работы "Социализм и политическая борьба" стала обретать реальные очертания. Таким образом, мой стаж революционера-марксиста давно перевалил на четвертый десяток. Своим марксистским становлением я прежде всего обязан трудам Маркса и Энгельса, но не последнюю роль в этом процессе сыграл и Жюль Гэд, с которым я познакомился, если мне правильно подсказывает память, в конце 1880 года и с которым меня в дальнейшем связывали единство взглядов и дружеские отношения.

В будущем недостаточно вдумчивый биограф, анализируя марксистский период моей деятельности, пожалуй, выделит в нем три этапа. На первом этапе (1880-1882 гг.) Плеханов-де был "сомневающимся" марксистом, когда пытался осмыслить, в какой мере учение Маркса может быть применимо к российским условиям. На втором этапе (1883-1905 гг.) Плеханов - марксист "ортодоксальный", который последовательно, но не всегда успешно (это правда!) боролся с критиками Маркса. На третьем этапе, начиная с 1906 года, после того как я осудил Московское вооруженное восстание, - Плеханов постепенно скатывался в ряды "разочаровавшихся" и все больше уходил от активной революционной борьбы. Большевики о последнем этапе отзываются еще определеннее - "предал пролетариат и перешел в лагерь буржуазии". Все три определения я заключил в кавычки, потому что они далеки от истины. В отношении первого этапа все ясно: нельзя сомневаться в том, что недостаточно изучено и понято.

О втором и третьем этапах скажу одно: они ошибочны. Я никогда не был ни ортодоксальным марксистом, ни тем более разочаровавшимся. Оставаясь последовательным марксистом-диалектиком, я в каждое конкретное время поддерживал ту из фракций социал-демократии, которая была ближе к идеям Маркса и разделяла точку зрения группы "Освобождения труда". Конечно, мое отношение к теории Маркса постепенно менялось - что же тут удивительного, если даже сами авторы этой теории иногда с изменением условий меняли свою точку зрения. Но ни эволюция моих взглядов, ни мое расхождение с Марксом и Энгельсом в оценке роли террора в революционном движении России в начале 80-х годов не мешает мне утверждать: я был и остаюсь верным последователем моих учителей.

В своей жизни я, как и каждый человек, совершил немало ошибок. Но моя главная, непростительная ошибка - это Ленин. Я недооценил его способностей, не рассмотрел его истинных целей и фанатической целеустремленности, снисходительно и иронично относился к его максимализму. Я ввел Ленина в круг известных и влиятельных европейских социал-демократов, опекал его, оказывал всестороннюю помощь и тем самым позволил твердо встать на ноги. Больше того: в 1903 году на съезде РСДРП в споре Ленина с Мартовым я поддержал Ленина, что в итоге привело к рождению большевизма. Тогда мне казалось, что постепенно я смогу смягчить позицию Ленина, повлиять в нужном направлении на Мартова и тем сохранить единство партии. Но очень скоро я понял, что единство невозможно, потому что все, что не по Ленину, - не имело права на существование.

Ленин был за единство, но под его началом, с его целями, с его тактикой, с его лозунгами. Однажды появившись, большевизм стал быстро набирать силу, отчасти по причине привлекательности его тактики и лозунгов для малоразвитого российского пролетариата, а отчасти по причине необычайной настойчивости и титанической работоспособности Ленина. Исправить мою ошибку было уже, к сожалению, невозможно. Вот почему утверждение г. Чернова, что большевики - мои дети, и шутка Виктора Адлера по поводу моего "отцовства" в отношении к Ленину, не лишены основания. Моя ошибка уже обошлась и обойдется России очень дорого. Она оказалась роковой и для меня самого.

Нет сомнения в том, что в случае длительного пребывания у власти большевики сделают все, чтобы очернить и предать мое имя забвению. К счастью, этого не случится. Я отчетливо сознаю свое место в российской истории. Я не Прометей, не Спиноза, не Кант, не Гегель и не Маркс. Я не подарил людям огня, не создал новой философии, нового социального учения. Но в деле просвещения российского пролетариата, в деле развития российской общественной мысли я все же кое-что сделал, а посему смею думать, что и История, и потомки будут судить обо мне благосклонно.

II. О МАРКСИЗМЕ И КАПИТАЛИЗМЕ

МАРКСИЗМ, как стройное учение, органически сочетающее диалектический материализм, политическую экономию и научный социализм, - величайшее достижение человеческой мысли. Появление "Манифеста" в конце первой половины 19-го века - закономерное явление. Никогда раньше с момента возникновения капитализма на исторической арене эксплуатация пролетариата не достигала такой степени, как в то время. Социальная мысль Европы бурлила, революции одна за другой потрясали буржуазное общество, но движение пролетариата оставалось стихийным и неосознанным. Нужен был человек, который вложил бы в руки пролетариата грозное оружие - новое социальное учение, поднимающее пролетариат до понимания своей исторической роли и дающее перспективу. И такого человека История выдвинула. "Манифест" сыграл колоссальную роль в деле воспитания и организации пролетариата, в социальном прогрессе.

Буржуазия, напуганная железной логикой "Манифеста" и "призраком коммунизма", с одной стороны, шла на значительные уступки пролетариату, а с другой - всячески пыталась дискредитировать учение Маркса. Поэтому в критиках марксизма никогда недостатка не было. Особенно они стали множиться с конца 90-х годов. Но критика этих господ не была честной, тем более творческой. Сначала они сознательно или по недопониманию искажали Маркса, а затем милостиво "поправляли". Критика велась по всем составляющим частям учения Маркса, но чаще всего ее острие направлялось против теории социального развития и особенно "Манифеста". И это не случайно. Ведь по прошествии 50 лет "Манифест" по многим положениям стал уязвим.

Анализ, сделанный в "Манифесте", абсолютно верный для эпохи паровой индустрии, стал утрачивать свое значение с приходом электричества. Социальное развитие общества во второй половине 19-го века шло с некоторыми, хотя и незначительными, отклонениями от выводов "Манифеста", что, впрочем, было заметным еще при жизни его авторов и что признавалось ими. Главная же мысль, которая пронизывает весь "Манифест", осталась верной по сей день. Эта мысль заключается в следующем. Уровень материального производства определяет классовую структуру общества, способ мышления людей, их мировоззрение, идеологию, их умственную деятельность и т.д. Классовая борьба, острота которой зависит от степени противоречий между производительными силами и производственными отношениями, является, главным двигателем социального прогресса.

Критики Маркса с завидным единодушием упражнялись в попытках опровергнуть идею диктатуры пролетариата. Но ведь очевидно, что пролетариат, ведущий борьбу с буржуазией и отстаивающий свои интересы, как и любой другой класс, имеет право на диктатуру, тем более, если станет самым многочисленным. Диктатура большинства над меньшинством не может быть диктатурой в полном смысле этого слова, к тому же потребуется только в переходный период для подавления сопротивления буржуазии. Что бы ни говорили господа критики Маркса, какие бы ни выдвигали аргументы, все же следует признать, что общество до настоящего времени развивается в основном по Марксу. Растет численность пролетариата - хотя и не так быстро, как предсказывал Маркс, усиливается если не абсолютное, то относительное обнищание масс, растут пауперизация, преступность и другие пороки капитализма. Классовая борьба если и притуплялась, то только на некоторое время.

Ярко проявлялись кризисы перепроизводства. А разве Парижская Коммуна, Революция 1905 года в России и мировая война, которая до сих пор продолжается, не подтверждают правоту Маркса? Нет, господа критики, рано списывать социальное учение Маркса! Конечно, и у г. Бернштейна, и у г. Струве, и у других критиков были рациональные зерна, но они терялись в плевелах критиканства. Их главной задачей было не развитие марксизма, а его дискредитация. Это наносило огромный вред революционному движению, так как призывало пролетариат к соглашению с буржуазией, к отказу от классовой борьбы, вносило раскол в европейскую социал-демократию и, в конечном итоге, привело к мировой войне: введенный в заблуждение германский пролетариат активно поддержал экономические и военные устремления германской буржуазии и германского милитаризма.

Теперь я, как марксист-диалектик, позволю себе стать на некоторое время "критиком" Маркса и, не отрекаясь ни от чего написанного мной ранее, выскажу, с точки зрения большевиков, непростительную "глупость". Я полагаю, что многолетнее пребывание в рядах марксистов дает мне на это право. Почему я заключил слово "критиком" в кавычки, станет ясно из последующего. За последние месяцы, которые со всей очевидностью показали, что дни мои сочтены, я многое передумал и наконец решился сформулировать то, что давно волновало меня своей новизной и смущало отсутствием доказательности. Я думаю, что диктатура пролетариата в понимании Маркса не осуществится никогда - ни сейчас, ни в будущем, и вот почему.

По мере внедрения новых, высокопроизводительных сложных машин, основанных на электричестве, и последующих достижений науки классовая структура общества будет меняться не в пользу пролетариата, да и сам пролетариат станет другим. Численность пролетариата, того самого, которому нечего терять, начнет сокращаться, а на первое место по численности и по роли в процессе производства выйдет интеллигенция. На эту возможность пока никто не указал, хотя объективная статистика говорит о том, что с начала 20-го века ряды интеллигенции в относительном отношении растут быстрее, чем ряды рабочих.

До настоящего времени интеллигенция оставалась лишь "прислужницей" буржуазии, специфичным слоем общества, который имеет особое историческое предназначение. Интеллигенция как наиболее образованная страта общества призвана нести в массы просвещение, гуманные и прогрессивные идеи. Она - честь, совесть и мозг нации. Я нисколько не сомневаюсь, что в ближайшем будущем интеллигенция из "прислужницы" буржуазии трансформируется в особый, чрезвычайно влиятельный класс, численность которого будет стремительно расти и роль которого в процессе производства будет заключаться в совершенствовании производительных сил: разработка новых машин, новых технологий и формирование высокообразованного рабочего.

Возрастание роли интеллигенции в процессе производства неизбежно приведет к смягчению классовых противоречий. Интеллигенции особенно близки такие историко- социально-философские категории, как мораль, справедливость, гуманность, культура, право, которые содержат в себе два аспекта: обобщенный и классовый. И если последний, как функция классовых противоречий, может претерпевать революционные скачки и формировать господствующие концепции, то первый всецело определяется уровнем материального производства и, следовательно, развивается поступательно и эволюционно. Являясь общечеловеческим по характеру, этот аспект, носителем которого в значительной мере является именно интеллигенция, будет благотворно сказываться на все слои общества, смягчать классовые противоречия и играть постоянно возрастающую роль.

Таким образом, одним из главных следствий материального прогресса является снижение роли классового аспекта упомянутых категорий и возрастание обобщенного общечеловеческого. Например, в будущем рамки гуманности, которая в наши дни понимается как система представлений о ценности человека, его блага, его прав, неизбежно расширятся до понимания необходимости бережного отношения ко всему живому, к окружающей природе, а это и есть развитие и усиление роли общечеловеческого аспекта этой категории.

Мощное развитие производительных сил, рост числа интеллигенции принципиально изменят социальную обстановку. Рабочий, от которого потребуются большие знания, чтобы управлять сложной машиной, перестанет быть ее придатком. Стоимость рабочей силы и, следовательно, зарплата рабочего возрастут неизбежно, потому что для воспроизводства такого рабочего потребуются большие средства. Сложность машин исключит использование детского труда. По своему образованию, по уровню культуры, по мировоззрению рабочий поднимется до уровня интеллигента. В такой ситуации диктатура пролетариата станет абсурдом. Что это? Отход от марксизма? Нет и нет! Уверен: при таком повороте событий сам Маркс, случись это при его жизни, незамедлительно отказался бы от лозунга диктатуры пролетариата.

По мере качественного изменения производительных сил сложатся новые классы, новые производственные отношения, по-новому будет вестись классовая борьба, идеи гуманизма глубоко проникнут во все слои общества. Общество, останься оно даже капиталистическим по сути, научится преодолевать кризисы. Гуманные идеи и мощное производство нейтрализуют процесс пауперизации. В последнее время я иногда даже думаю, что теория Маркса, рожденная в условиях европейской цивилизации, вряд ли станет универсальной системой взглядов, так как социально-экономическое развитие мира может пойти по полицентрическому типу.

В контексте сказанного выше не исключено, что некоторые из идей г. Туган-Барановского окажутся не такими ошибочными, как я полагал. Но успокою нынешних марксистов - случится это не скоро. Имя Маркса, сделавшего классовую борьбу осознанной, еще долго будет начертано на знаменах революционеров. Переоценить исторические заслуги Маркса невозможно. То, что сегодняшний английский рабочий, несмотря на войну, живет лучше и имеет больше политических свобод, чем рабочий середины прошлого века, - это заслуга Маркса! То, что завтрашний рабочий, без всяких сомнений, будет жить намного лучше и в более демократическом обществе, чем сегодняшний, - это заслуга Маркса! И даже в том, что капитализм, да и сам капиталист меняются в лучшую сторону (не видят этого только большевики), - тоже заслуга Маркса!

Современный капиталист давно понял, что гораздо выгоднее иметь дело с хорошо накормленным и довольным, чем голодным и обозленным рабочим. Отчасти поэтому, а отчасти по другим причинам я не думаю, что капитализм будет погребен быстро. Мои наблюдения за развитием капитализма в Европе, сделанные со дня смерти Маркса и особенно с начала текущего века, показывают, что капитализм гибкая общественная формация, которая реагирует на социальную борьбу, видоизменяется, гуманизируется и движется в сторону восприятия и адаптации отдельных идей социализма. Если это так, то могильщик ему не потребуется. В любом случае, у него завидное будущее.

Хищнический национальный, хищнический международный, либеральный с элементами демократии, либерально-демократический, гуманно-демократический с развитой системой социальной защиты - вот возможные этапы эволюции капитализма. Я не вижу нужды в попытках предвосхитить конкретные черты последней стадии, на которой элементы капитализма и социализма могут долго идти рядом, в чем-то конкурируя, а в чем-то дополняя друг друга. В дальнейшем капитализм может умереть сам, медленно и безболезненно, но потребуется для этого как минимум столетие, а возможно, и не одно.

Означает ли это, что я отказываюсь от революционных скачков? Вовсе нет! Они, конечно, будут. Любое качественное изменение производственных отношений, даже незначительное, - это маленькая революция. Если случится так, как я предполагаю, то каким же должен быть лозунг новых революционеров? Диктатура интеллигенции? Власть трудящихся - вот лозунг, который не утратит своего значения и останется правильным! Тот, кто живет своим трудом, тот и должен решать, какой быть политической и правовой надстройке. Этот лозунг я неоднократно повторял в прошлом году, понимая под ним коалицию всех живых сил, которым дороги интересы трудящегося, будь то рабочий, крестьянин или интеллигент.

III. О БОЛЬШЕВИКАХ, ИХ ТАКТИКЕ И ИДЕОЛОГИИ

БОЛЬШЕВИЗМ как крайне левое течение в российской coциал-демократии, зародившееся в 1903 году и значительно окрепшее в предвоенные годы, является в настоящее время самой влиятельной политической, идеологической и организационной силой. Объективными причинами появления и расцвета большевизма в России явились малоразвитость российского пролетариата, многочисленность деклассированных элементов, безграмотность и бескультурье россиян. Субъективные я упомянул ранее. Но большевизм не есть что-то принципиально новое.

Идеи большевизма давно витали в умах революционеров. Якобинцы, Бланки, Бакунин и их сторонники, многие участники Парижской Коммуны по вопросам тактики и идеологии были практически большевиками. Как кровавые революции являются спутниками малоразвитого капитализма, так и идеи большевизма всегда были и будут спутниками малоразвитого пролетариата, нищеты, бескультурья и низкого сознания трудящихся. О большевиках, их тактике и идеологии написано много, в том числе и мной, поэтому буду кратким. Большевизм - это особая тактика, особая идеология, ориентированная на люмпен-пролетариат, это лозунги, заимствованные у Сен-Симона и анархо-синдикалистов, это марксистская фразеология.

Тактика большевиков - это тактика Бланки, дополненная ничем не ограниченным классовым террором. Идеология большевизма - это идеология Бакунина, "обогащенная" идеями анархо-синдикалистов, отцом которых был Домела Ньювенгайс. Она ориентирована, по выражению Бакунина, на "дикий, голодный пролетариат", на "разнузданную чернорабочую чернь". Переоценка мудрости народа, его инициативы, его способности к самоорганизации, вера в способность пролетариата самостоятельно наладить производство и осуществить контроль - все это болезни Бакунина и анархо-синдикалистов. "Мир!", "Труд!", "Счастье!", "Равенство!", "Братство!" - это лозунги утопистов. "Превратим войну империалистическую в войну гражданскую!" (лозунг, взятый на вооружение интернационалистами-пораженцами), "Фабрики, заводы - рабочим!", "Мир - народам!", "Земля - крестьянам!" - это лозунги анархо-синдикалистов. "Диктатура пролетариата", "пролетарская демократия", "постепенное отмирание государства" - это идеи Маркса.

Таким образом, большевизм - это бланкизм, круто замешанный на анархо-синдикализме и поставленный под знамя марксизма. Это эклектическое, догматическое сочетание идей Бланки, Бакунина, анархо-синдикалистов и Маркса. Это псевдомарксизм, потому что основатели научного социализма были принципиальными, последовательными противниками Бланки, Бакунина и других анархистов. Бланкисты и бакунисты были исключены из Первого Интернационала, анархо-синдикалисты - из Второго. Итак, духовным отцом Ленина в области тактики является Бланки, а в области идеологии - Бакунин и Домела Ньювенгайс. Идеи последнего, взятые на вооружение "пораженцами", гибельно отразились на России. Домела Ньювенгайс, Гюстав Эрве, Роберт Гримм, Ленин - вот генеалогическая цепочка любого интернационалиста-пораженца, а по сути анархо-синдикалиста.

Что же нового в большевизме? Только одно - неограниченный, тотальный классовый террор. Но классовый террор, тем более неограниченный, давно отвергнут и осужден европейской социал-демократией. Классовый террор как метод осуществления диктатуры пролетариата, которому привержены большевики, таит в себе огромную опасность, ибо при сложившихся условиях в России может легко превратиться в тотальный государственный. Мы всегда утверждали - и не только мы, но и наши противники,- что социализм - это гуманное, социально справедливое общество, поэтому его нельзя строить, опираясь на насилие и террор. Как добро, содеянное на основе зла, содержит в себе зародыш еще большего зла, так и общество, построенное на обмане и насилии, понесет в себе зло, ненависть и, следовательно, заряд саморазрушения.

На лозунгах утопистов нет смысла останавливаться. Лозунги "Мир - народам!", "Фабрики, заводы - рабочим", "Земля - крестьянам!" - привлекательны, но ложны по сути, и вовсе не марксистские. Вместо внутреннего мира большевики ввергнут Россию в жесточайшую гражданскую войну, которая вот-вот начнется и в которой прольются реки крови, в бесконечный классовый террор. Гражданская война, кровавая и беспощадная, нужна большевикам, потому что только на этом пути они смогут удержать и укрепить свою власть. Но большевики не обеспечат и мира внешнего. В случае их победы большевистская Россия окажется в кольце капиталистических стран, которые вряд ли откажутся от попыток покончить с большевиками, безрассудно кричащими о неизбежности мировой революции. При ленинском социализме рабочие из наемных капиталиста превратятся в наемных государства-феодала, а крестьяне, у которых тем или иным путем отберут землю и на которых неизбежно ляжет вся тяжесть промышленного подъема страны, - в его крепостных.

К чему привел ленинский лозунг "Мир без аннексий и контрибуций!" хорошо известно - к позорному Брестскому миру с огромными аннексиями и контрибуциями. Ленин сделал все, чтобы разложить, а затем распустить российскую армию, а теперь, убеждая в необходимости Брестского мира, с горечью восклицает: "Поймите, у нас нет боеспособной армии!" И если в Ленине осталась хоть толика патриотизма, он должен молиться по ночам Богу (или дьяволу не знаю, кому он поклоняется), чтобы Германия была разбита - в противном случае Россия потеряет экономическую и, возможно, политическую самостоятельность, а восстановленный монарх станет немецкой марионеткой. Чем реализовался принцип европейской социал-демократии "право наций на самоопределение" в большевистской практике, также хорошо известно - декретом о независимости Финляндии, который Ленин вручил реакционеру и палачу П. Свинхувуду, даже не спросив, что об этом думают финские рабочие и крестьяне. Почему? Да потому, что это нужно было Ленину по тактическим соображениям. На алтарь тактики ради достижения сиюминутных целей приносится в жертву все: совесть, общечеловеческая мораль, интересы Родины.

В последнее время численность партии большевиков стремительно растет. Это, однако, не означает роста ее сознательной части, потому что подавляющее большинство вступивших не знакомы даже с основами научного социализма. Одни, поверившие в идеи Ленина и обещания большевиков, станут слепыми исполнителями воли их вождей, другие, вступившие, чтобы вовремя урвать от "революционного пирога" кусок побольше, будут способны лишь голосовать "за" и в дальнейшем превратятся в партийных бюрократов, которые окажутся пострашнее царских чиновников, потому что чиновник правящей партии будет во все вмешиваться, а отвечать за содеянное только перед "партийными товарищами".

Действия большевиков красноречиво доказывают, что горе от ума - не их горе. Их горе есть горе от невежества, от слепой веры в Ленина, в его "гениальные теоретические открытия", которые он декретирует, не считая нужным подкреплять хотя бы самыми элементарными доказательствами. Не имея ни малейшего представления о научном социализме, они совершают одно преступление за другим, даже не подозревая, что революционное насилие есть беззаконие.

Например, экспроприация, которую они осуществляют, - это вопиющий акт беззакония и вандализма, бесконтрольный грабеж (пример с частными банками). Такая экспроприация неизбежно приведет к полному экономическому хаосу и сформирует большую прослойку людей, которые, вместо того чтобы работать, будут "драть горло" и, опираясь на винтовку и революционные лозунги, придут к тому, что начнут отбирать у крестьянина последнюю курицу.

Совершив переворот и провозгласив его социалистической революцией, Ленин направляет российскую историю по ложному, тупиковому пути. В результате Россия отстанет в своем развитии на многие годы, а возможно, и на десятилетия. Доказывать это строго нет ни сил, ни времени. Однако, учитывая важность утверждения и чрезвычайно низкую грамотность россиян, особенно в вопросах научного социализма, должен все же высказать несколько логических посылок. Я неоднократно предостерегал большевиков и тех, кто увлечен их фразой и ложными лозунгами, от поспешности и авантюризма в революционных действиях.

Я утверждал и утверждаю: Россия не готова к социалистической революции ни по уровню развития производительных сил, ни по численности пролетариата, ни по уровню культуры и самосознания масс, и потому социальный эксперимент, задуманный Лениным, обречен на провал. "Да, но разве нельзя, - спросит меня сторонник Ленина или "полуленинец", - в условиях власти пролетариата ликвидировать безграмотность, поднять культуру и самосознание трудящихся, быстро увеличить численность рабочих и развить производительные силы?". Отвечаю: Нет, нельзя!

Во-первых, нельзя нарушать объективные законы общественного развития, так как безнаказанным это не останется.

Во-вторых, культура и самосознание масс - это социальный фактор, всецело зависящий от степени развитости производительных сил, хотя, разумеется, существует и обратная связь.

В-третьих, декларировав социалистические производственные отношения, Ленин оставил производительные силы далеко позади и тем самым создал революционную ситуацию наоборот. В обществе нет антагонистических противоречий только в том случае, если существующие производственные отношения соответствуют уровню развития производительных сил. Несоответствие подобного рода породит новые, до сих пор неизвестные противоречия, не менее, а скорее всего более драматичные, чем при современном капитализме.

В-четвертых, власть на данном этапе российской истории не может принадлежать и не будет принадлежать пролетариату. В октябре 1917 года Ленина активно поддерживали не более 1% россиян, следовательно, каждый, кто хотя бы знаком с тактикой Бланки, согласится с тем, что октябрьская революция есть бланкистский переворот, который, по утверждению Энгельса, предполагает неизбежную диктатуру его организаторов, а любая диктатура несовместима с политическими и гражданскими свободами. Не хочу быть вещей Кассандрой, но все же утверждаю, что эволюция власти большевиков будет следующей: ленинская диктатура пролетариата быстро превратится в диктатуру одной партии, диктатура партии - в диктатуру его лидера, власть которого будет поддерживаться сначала классовым, а затем тотальным государственным террором. Большевики не смогут дать народу ни демократии, ни свободы, потому что, осуществив это, они тут же потеряют власть.

Ленин хорошо понимает это. А раз так, то у большевиков нет другого пути, кроме пути террора, обмана, запугивания и принуждения. Но возможно ли путем террора, обмана, запугивания и принуждения быстро развить производительные силы и построить справедливое общество? Конечно, нет! Это станет возможным только в условиях демократии, на основе свободного, сознательного, заинтересованного труда. Но о какой демократии может идти речь, если менее чем за полугодие большевики закрыли больше газет и журналов, чем царские власти за всю эпоху Романовых. О какой свободе и заинтересованности труда можно говорить, если принята "хлебная монополия" и ставится вопрос о трудовой повинности и трудовых армиях.

Стремясь к радикальным переменам, безответственно ускоряя события, большевики стремительно уходят влево, но, идя по замкнутому политическому кругу, они неизбежно окажутся с правой стороны и превратятся в негативную, реакционную силу. Люди редко оценивают свои поступки во всей полноте возможных последствий. Своей деятельностью Ленин уже нанес России огромный вред и, боюсь, объем этого вреда на некотором этапе правления большевиков станет критическим. Если Ленин и его последователи утвердят свою власть надолго, то будущее России печально - ее ждет судьба Империи Инков, "Народные комиссары", мнящие себя "суровыми разрушителями Карфагена", разрушат не старый мир, а свою Родину, обещанные ими "Морисоновы пилюли" окажутся ядовитым зельем, а их "творческий подход" к социализму - его дискредитацией. Утверждение Ленина о возможности победы социалистической революции в одной, отдельно взятой отсталой стране, такой, как Россия, - это не творческий подход к марксизму, а отход от него. К этому выводу Ленин пришел не случайно: он был нужен ему, чтобы вдохновить большевиков.

Расчет Ленина на то, что революция в России будет подхвачена западным пролетариатом, ошибочен. Ничего серьезного в Европе случиться не может, так как пролетариат Запада сегодня почти так же далек от социалистической революции, как и во времена Маркса.

Путь большевиков, каким бы он ни был, коротким или длинным, неизбежно будет ярко раскрашен фальсификацией истории, преступлениями, ложью, демагогией и бесчестными поступками. Уже сейчас в краткой истории их власти пытливый человек может выделить немалое количество сомнительных моментов, наводящих на размышления. Например, с какой целью в один из самых критических моментов, когда большевистская власть была на волоске, в Петербург прибыли швейцарские друзья Ленина - Ф. Платен и К°? Зачем потребовалась Ленину срочная "национализация" частных банков? Неужели затем, чтобы незадолго до Учредительного собрания рассориться с единственными союзниками - левыми эсерами? Зачем с удивительной поспешностью Ленин предоставил независимость Финляндии и вывел из нее войска? Кто был заинтересован в покушении на Ленина за несколько дней до открытия Учредительного собрания?

Я мог бы продолжить такие вопросы, но, не имея возможности в моем положении дать на них убедительные ответы, воздержусь от этого. Все сказанное о большевиках - их тактика, их идеология, их подход к экспроприации, их неограниченный террор - позволяет мне с уверенностью утверждать: крах большевиков неминуем! Террор, на который уповают большевики, - это сила штыка. Но на штыках, как известно, сидеть неудобно, XX век - век великих открытий, век просвещения и стремительной гуманизации отвергнет и осудит большевизм. Я допускаю мысль, что Ленин, опираясь на тотальный террор, выйдет победителем из Гражданской войны, к которой так упорно стремится. В этом случае большевистская Россия окажется в политико-экономической изоляции и неизбежно превратится в военный лагерь, где граждан будут пугать империализмом и кормить обещаниями. Но рано или поздно придет время, когда ошибочность ленинских идей станет для всех очевидной, - и тогда большевистский социализм рухнет, как карточный домик. Я оплакиваю судьбу россиян, но, как Чернышевский, говорю: "Пусть будет, что будет, а будет на нашей улице праздник!".

IV. ПОЧЕМУ Я ОТКАЗАЛСЯ ОТ БОРЬБЫ С БОЛЬШЕВИКАМИ

МОЙ отказ от борьбы с большевиками после октябрьских событий вызвал у многих недоумение. Одни, плохо меня знающие, предполагают, что мое решение - результат грубого обыска в моем доме, совершенного большевиками через несколько дней после Октябрьского переворота. Это ошибка. Обыск, который, по моему предположению, возглавлялся матросом С. Кокотько, не напугал меня, более того, не послужил причиной ухудшения моего здоровья, как писали некоторые газеты. Другие, те, кто знают меня лучше, считают, что это следствие резкого обострения моей болезни. Но и они неправы, хотя действительно здоровье мое с приходом осени ухудшалось так быстро, что уже в январе я был не в состоянии удерживать в руках даже перо. Мое нездоровье не остановило бы меня, если бы я видел смысл в борьбе: нет сил писать - можно диктовать. Я отказался от борьбы по ряду объективных причин.

1. Мое принципиальное отношение к войне, критика большевиков и полуленинцев, нежелание заигрывать с люмпен-пролетариатом, отказ от углубления революции, лояльное отношение к Временному правительству - все это работало против меня. Я видел это, но не хотел, как, например, т. т. Церетелли, Чхеидзе, Авксентьев и др., ради сохранения популярности грешить своими взглядами и идти на уступки Ленину. После июльских событий классовая озлобленность и непримиримость, нагнетаемые большевиками, политическая глухота и слепота усиливались с каждым днем. Особенно отчетливо они проявились на Московском совещании. Когда я обращался направо, к торгово-промышленному классу, аплодировала правая сторона - левая молчала, когда же обращался налево, к российской социал-демократии, аплодировала левая - молчала правая. В результате меня не поняли ни те, ни другие.

А компромисс - единственное, что могло спасти Россию, был принесен в жертву политической амбициозности. Виноваты в этом прежде всего большевики, но были на то и объективные причины. Незрелость пролетариата (и буржуазии тоже!), массовая безграмотность, резкое обнищание и усталость народа, вызванные войной, раскол Европейской и Российской социал-демократии, бездеятельность и непоследовательность Временного правительства являлись той благодатной почвой, в которой быстро прорастали ленинские семена анархии и классовой непримиримости. В такой объективно сложившейся социальной обстановке продолжать борьбу с большевиками было бессмысленным.

2. Всю свою жизнь я посвятил делу освобождения рабочего класса, и теперь, когда власть перешла в руки Советов Рабочих и Крестьянских Депутатов, я не могу бороться с теми, кого считал и считаю своими братьями, хотя они, обманутые кривыми вожаками, совершают роковую ошибку. Последствия этой ошибки будут весьма печальными прежде всего для самого российского пролетариата. Но пусть российский пролетариат - как это ни прискорбно - до конца пройдет тернистый путь, предначертанный ему капризной Историей, созреет и поднимется до понимания своего предназначения.

3. От борьбы меня удержали и другие соображения. Если большевики потерпят крах сейчас, наступит глубокая, затяжная реакция, в результате которой пострадает и российская, и западная социал-демократия, а завоевания пролетариата будут утрачены. Но если большевики удержат власть хотя бы в течение нескольких лет, то пострадает Россия, ее граждане, а международная социал-демократия только выиграет: напуганная событиями в России, западная буржуазия пойдет на серьезные уступки рабочему классу. Я скорблю о России, но, оставаясь последовательным интернационалистом, выбираю второе.

V. КАК ДОЛГО УДЕРЖАТ ВЛАСТЬ БОЛЬШЕВИКИ

ЭТОТ вопрос волнует в настоящее время многих. Им задаются противники большевиков, сами большевики, он важен каждому россиянину, небезразличному к судьбе Родины. Ответ на этот вопрос не может быть однозначным, так как зависит от многих объективных, субъективных и даже случайных факторов. Гадать - недостойное дело, поэтому обосную, в той мере, в какой это возможно, свои прогнозы. Сделать это я тем более обязан, поскольку считал и считаю: будущее, по крайней мере ближайшее, не может быть неясным и неопределенным. Больше того, я не раз говорил, что человек, который понял прошлое и разобрался в настоящем, который видит взаимосвязь, преемственность и обусловленность исторических событий, способен с некоторой достоверностью предвидеть будущее. Объективные исторические условия, сложившиеся в России к настоящему моменту, логика развития событий, действия большевиков, диктуемые их тактикой и идеологией, позволяют мне утверждать, что на пути укрепления своей власти они столкнутся с четырьмя восходящими по сложности кризисами. Срок их пребывания у власти определится тем, на каком из них они споткнутся.

Первый, неумолимо надвигающийся кризис - это кризис голода. Если Ленин не избавится от коалиции с левыми эсерами, которые сдерживают классовый террор (пример с г. Пуришкевичем) и энергично выступают против продовольственных отрядов, то большевики потеряют власть осенью этого года, когда крестьяне закопают хлеб в землю, а страну поразит невиданный голод. К власти придут эсеры, кадеты и меньшевики. Но, убрав левых эсеров из правительственных учреждений и тем развязав себе руки, большевики смогут пережить грядущий кризис. Понимая это, Ленин воспользуется первой же возможностью для дискредитации и разгрома своих вчерашних союзников, противоречия с которыми нарастают со дня разгона Учредительного собрания. Неизбежность этого не требует доказательств. Недавний отказ левых эсеров подписать позорный Брестский мир, их выход из СНК, их неприятие ленинской "хлебной монополии" - все это говорит о том, что кризис в отношениях между ними и большевиками достиг того уровня, после которого полный разрыв - дело ближайших месяцев.

Натравив малосознательных рабочих и тех, на знамени которых, по меткому выражению матроса А. Александрова, написано "Хватай!", на зажиточных и средних крестьян, организовав массовую экспроприацию хлеба, большевики продержатся еще год-два, пока их неспособность восстановить производство не станет очевидной и для самого пролетариата.

Но и этот кризис - кризис разрухи - они смогут преодолеть, если развяжут широкомасштабную гражданскую войну, и, пользуясь неограниченным классовым террором и законами военного времени, уничтожат практически всех, кто не согласен с ними. Гражданская война позволит им ввести по всей России военное положение и списать разруху на классовых и внешних врагов. Кстати, начнись гражданская война, значительная доля крестьянства будет сражаться на стороне большевиков. Русский мужик, как бы ни был безграмотен, хорошо понимает: проиграй Ленин и - землю придется вернуть прежним владельцам. Победив в гражданской войне и хоть как-то восстановив производство, пусть даже принудительными мерами, например, введя всеобщую трудовую повинность, большевики продержатся еще и пять, и десять лет, пока до предела не обострятся противоречия между социалистическим характером фабрично-заводского производства и частно-капиталистическим характером сельского хозяйства. До сего времени Россия была и в ближайшее время останется страной отсталой в промышленном отношении, большую долю национального дохода которой составляет сельскохозяйственная продукция. Не имея возможности контролировать эту долю и распоряжаться ею, большевики рано или поздно потеряют власть.

Союз рабочего класса с крестьянством, о котором постоянно говорит Ленин, невозможен. Крестьянину нужна земля, в социализме он не заинтересован, ведь по характеру хозяйствования крестьянин ближе к капитализму, чем к социализму. В принципе такой союз был бы возможен в условиях демократии, политического равенства и справедливого товарообмена, но не при гегемонии пролетариата. Гегемония пролетариата заведомо унижает крестьянство и предполагает его подчиненную роль. Такое отношение к крестьянству со стороны большевиков придаст указанному экономическому кризису политическую окраску.

Идя на уступки левым эсерам, большевики в 1917 году заложили под себя бомбу замедленного действия: социализировали землю, хотя изначально в их программе планировалась национализация. Чтобы преодолеть этот самый серьезный кризис - кризис политико-экономического характера, большевикам придется объявить крестьянству тотальную войну и уничтожить лучшую его часть - тех, кто умеет и хочет, трудиться. В какой форме это может быть сделано, большевикам подскажут ситуация, международная и внутренняя, а также проявившаяся к тому времени степень расслоения в крестьянстве. Преодолев третий кризис, большевики могут продержаться еще в течение многих лет, пока не наступит четвертый кризис - кризис идеологический, когда большевистская власть начнет разлагаться изнутри. Но процесс разложения может растянуться на десятилетия, так как Россия никогда не знала демократии, и очередная абсолютная власть - власть большевиков - будет воспринята россиянами с покорностью и терпением. К тому же власть эта может быть подкреплена изощренной демагогией, развитым аппаратом слежки и подавления.

Разумеется, в мои прогнозы могут внести коррективы всевозможные обстоятельства, предвосхитить которые невозможно и которые зависят от Его Величества Случая. Например, когда будет разгромлена Германия - а в том, что она будет разгромлена, я не сомневаюсь, - какой будет послевоенная Европа, кто будет преемником Ленина в случае его смерти и т.п. Я также не исключаю возможность, что Ленин, как человек тактически гибкий и знающий марксизм, может на определенном этапе внести существенные поправки в сторону отхода от декларируемых социалистических преобразований, что, впрочем, вызовет недовольство люмпен-пролетариата. Однако в том, что большевики и их идеология, ориентированная на деклассированные элементы, потерпят в итоге крах - в этом я не сомневаюсь. Это вопрос времени. Никому не дано изменить ход исторического развития! Незаурядная личность может лишь или ускорить, или замедлить этот ход. Ленин замедлит российскую историю и потому войдет в нее с тем же знаком, с каким вошел Лжедмитрий.

VI. О ЛЕНИНЕ И ДРУГИХ КРИВЫХ ВОЖАКАХ

ПРИЗНАЮСЬ, я сомневался: надо ли писать о Ленине, ведь каждый его сторонник может усмотреть в первой же негативной строчке "месть с того света". Но Ленин - мой ученик, который ничему у меня не научился, кроме того, он мой противник, о котором в будущем будут написаны тома, поэтому было бы с моей стороны малодушием обойти эту тему молчанием. В таких случаях трудно быть объективным, но я бы изменил себе, если бы отступил сейчас от истины.

Ленин, безусловно, великая, незаурядная личность. Писать о нем трудно: он многолик и, как хамелеон, при необходимости меняет свою окраску. С интеллигентами он - интеллигент, с рабочими - "рабочий", с крестьянами - "крестьянин"; он закономерен и случаен, логичен и алогичен, прост и сложен, последователен и непоследователен, "марксист" и псевдо-марксист и т. д., и т. д. Было бы неправдой, если бы я обвинил его в незнании марксизма, было бы также ошибкой, если бы я сказал, что он догматичен. Нет, Ленин не догматик, он знает марксизм. Но, к сожалению, он "развивает" его с непостижимым упорством в одном направлении - в направлении фальсификации и с одной целью - с целью подтверждения своих ошибочных выводов. В марксизме его не устраивает только то, что нужно ждать, пока созреют объективные условия для социалистической революции. Ленин - псевдо-диалектик. Он убежден, что капитализм ужесточается и всегда будет развиваться в сторону усиления его пороков. Но это - огромная ошибка. По мере развития производительных сил смягчался рабовладельческий строй, смягчался феодализм, и, стало быть, смягчается капитализм. Объясняется это классовой борьбой и постепенным ростом культуры и самосознания всех слоев населения.

Ленин - цельный тип, который видит свою цель и стремится к ней с фанатической настойчивостью, не останавливаясь ни перед какими препятствиями. Он весьма умен, энергичен, чрезвычайно трудоспособен, не тщеславен, не меркантилен, но болезненно самолюбив и абсолютно нетерпим к критике. "Все, что не по Ленину - подлежит проклятию!" - так однажды выразился М. Горький. Для Ленина каждый, кто в чем-то с ним не согласен, - потенциальный враг, не заслуживающий элементарной культуры общения. Ленин - типичный вождь, воля которого подавляет окружающих и притупляет его собственный инстинкт самосохранения. Он смел, решителен, никогда не теряет самообладания, тверд, расчетлив, гибок в тактических приемах. В то же время он аморален, жесток, беспринципен, авантюрист по натуре.

Следует, однако, признать, что аморальность и жестокость Ленина исходят не от его личной аморальности и жестокости, а от убежденности в своей правоте. Аморальность и жестокость Ленина - это своеобразный выход из его индивидуальности путем подчинения морали и гуманности политическим целям. Ленин способен перебить половину россиян, чтобы загнать вторую в счастливое социалистическое будущее. Для достижения поставленной цели он пойдет на все что угодно, даже на союз с чертом, если это будет необходимым. Покойный Бебель говорил: "…я пойду хоть с чертом и даже с его бабушкой" , но при этом добавлял, что такая сделка возможна, если он оседлает черта или его бабушку, а не они его. Союз же Ленина с чертом закончится тем, что черт проскачет на нем, как когда-то ведьма проскакала на Хоме.

Широко распространено мнение, что политика - грязное дело. К сожалению, нынешние действия Ленина как нельзя нагляднее подтверждают это. Политика же без морали - это преступление. Человек, наделенный властью, или политик, обладающий большим авторитетом, в своей деятельности должен руководствоваться прежде всего общечеловеческими моральными принципами, ибо беспринципные законы, аморальные призывы и лозунги могут обернуться огромной трагедией для страны и ее народа. Ленин не понимает этого и не хочет понимать.

Ленин ловко манипулирует цитатами Маркса и Энгельса, зачастую давая им совершенно иное толкование. Из моих работ о роли личности и масс в Истории Ленин усвоил только одно: он, как личность, "призванная" Историей, может творить с ней все, что захочет. Ленин является примером человека, который, признавая свободу воли, видит свои поступки сплошь окрашенными в яркий цвет необходимости. Он достаточно образован, чтобы считать себя Магометом или Наполеоном, но в том, что он "избранник судьбы", Ленин убежден безусловно. С точки зрения законов социального развития и исторической необходимости, Ленин был нужен лишь до февраля 1917 г. - в этом смысле он закономерен.

После Февральской революции, которая смела царизм и устранила противоречия между производительными силами и производственными отношениями, историческая надобность в Ленине отпала. Но беда заключается в том, что массы об этом не знали и не знают. Они получили больше политических свобод, чем в Западной Европе, но, полуголодные и обнищавшие, к тому же вынужденные продолжать войну, даже не заметили этого. Закончись война весной 1917 года, реши Временное правительство земельный вопрос без промедления - и у Ленина не осталось бы для совершения социалистической революции никаких шансов, а сам он навсегда был бы списан из рядов Историей призванных. Вот почему Октябрьский переворот и сегодняшний Ленин - не закономерность, а роковая случайность.

Ленин - теоретик, но для образованного социалиста труды его не интересны; они не отмечены ни изяществом слога, ни отточенной логикой, ни глубокими мыслями, но на малограмотного человека они неизменно производят сильное впечатление простотой изложения, смелостью суждений, уверенностью в правоте и привлекательностью лозунгов.

Ленин - хороший оратор, умелый полемист, который пускает в ход любые приемы, чтобы смутить, заставить замолчать и даже оскорбить оппонента. При несовершенстве дикции он умеет ясно излагать свои мысли, способен польстить, заинтересовать и даже загипнотизировать аудиторию, при этом он удивительно быстро и безошибочно приспосабливает свою речь к уровню слушателей, забывая, что бороться за правое дело - не значит льстить толпе и опускаться до ее уровня. Ленин - человек, не знающий "золотой середины". "Кто не с нами - тот против нас!" - вот его политическое кредо. В своем стремлении растоптать противника он опускается до личных оскорблений, доходит до грубой брани, и не только в полемике, но и на страницах печатных работ, которые он "выпекает" с непозволительной скоростью. Гениальный Пушкин переписывал набело даже свои письма. Великий Толстой по несколько раз корректировал свои романы. Ленин же ограничивается лишь незначительной правкой.

Многие общечеловеческие понятия, признаваемые каждым цивилизованным человеком, отвергаются Лениным или трактуются в негативном смысле. Например, для любого грамотного человека либерализм - это позитивная система взглядов, для Ленина - это всего лишь "либеральные пошлости". Для любого грамотного человека буржуазная демократия это пусть урезанная, но все же демократия, для Ленина это - "филистерство", зато ничем не ограниченный классовый террор - это "пролетарская демократия, хотя, в принципе, демократия - т.е. власть народа - ни "буржуазной, ни пролетарской быть не может, так как и буржуазия, и пролетариат, взятые в отдельности, - это лишь часть народа, далеко не большая.

Толстой, величайший гуманист, считавший, что истинное величие невозможно без любви, добра и простоты, не признал бы Ленина великим. Но прав ли он? Наполеон не отличался ни любовью, ни добротой, ни простотой, но он, безусловно, великий полководец. История знала великих поэтов, великих музыкантов, но она знала и великих "преступников. Так кто же Ленин? Ленин - это Робеспьер 20-го века. Но если последний отсек головы нескольким сотням невинных людей, Ленин отсечет миллионам. В этой связи мне вспоминается одна из первых встреч с Лениным, которая, по-моему, состоялась летом 1895 года в кафе Landolt.

Зашел разговор о причинах падения Якобинской диктатуры. Я в шутку сказал, что она рухнула, потому что гильотина слишком часто секла головы. Ленин вскинул брови и совершенно серьезно возразил: "Якобинская республика пала, потому что гильотина слишком редко секла головы. Революция должна уметь защищаться!" Тогда мы (присутствовали П. Лафарг, Ж. Гэд и, кажется, Ш. Лонгэ) только улыбнулись максимализму г. Ульянова. Будущее, однако, показало, что это не было проявлением молодости и горячности, а отражало его тактические взгляды, которые уже в то время были им четко сформулированы. Судьба Робеспьера хорошо известна. Не лучшей будет и судьба Ленина: революция, совершенная им, страшнее мифического Минотавра; она съест не только своих детей, но и.своих родителей. Но я не желаю ему судьбы Робеспьера. Пусть Владимир Ильич доживет до того времени, когда со всей очевидностью поймет ошибочность своей тактики и содрогнется содеянному.

Вторым после Ленина по способностям и по значению в партии большевиков является Троцкий. "Иудушка", "подлейший карьерист и фракционер", "проходимец, хуже всяких прочих фракционеров" - так отзывался о нем Ленин и был совершенно прав. Ленин в одной из своих работ написал: "Много блеску и шуму в фразах Троцкого, но содержания в них нет", - и в этой оценке Ленин прав. Стиль Троцкого - стиль бойкого журналиста - слишком легок и бегл, чтобы быть глубоким. Троцкий чрезвычайно амбициозен, самолюбив, беспринципен и догматичен до конца ногтей. Троцкий был "меньшевиком", "внефракционером", а сейчас он - "большевик".

На самом же деле он всегда был и будет "социал-демократом в себе". Он всегда там и с теми, где успех, но при этом он никогда не оставит попыток стать фигурой номер один. Троцкий - блестящий оратор, но приемы его однообразны, шаблонны, поэтому его интересно послушать только один раз. Он обладает взрывным характером и при успехе может сделать очень многое в короткое время, но при неудаче легко впадает в апатию и даже растерянность. Если станет ясным, что ленинская революция обречена, он первым покинет ряды большевиков. Но если она окажется успешной, он сделает все, чтобы потеснить Ленина. Ленин знает об этом, и все же они в одном лагере, потому что демагогия Троцкого и его идея перманентной революции нужны Ленину, к тому же он - несравненный мастер собирания под свои знамена всех желающих. Ленин - вождь большевиков - никогда не согласится быть вождем другой фракции. Для Троцкого же самое главное - быть вождем, неважно, какой партии. Вот почему столкновения между Лениным и Троцким в будущем неизбежны.

Рядом с Троцким можно поставить Каменева, затем Зиновьева, Бухарина. Каменев знает марксизм, но - не теоретик. По убеждениям Каменев меньшевик-циммервальдец, колеблющийся между меньшевиками и большевиками. Он не обладает необходимой силой воли, чтобы претендовать на роль влиятельного политика. Именно поэтому он следует за большевиками, будучи во многом не согласным с ними. Зиновьев - большевик циммервальд-кинтальского толка, но без окончательно сложившихся убеждений.

Несмотря на постоянные сомнения, он все же останется в рядах большевиков до тех пор, пока не представится возможность с перспективой перейти в другой лагерь. Зиновьев, как и Каменев, не обладает твердым характером, но способен для закрепления собственных позиций выполнить любой приказ Ленина. Бухарин - принципиальный, убежденный большевик, не лишенный логики, собственного мнения и задатков теоретика. Он неоднократно и по многим вопросам был не согласен с Лениным. Возможно, что именно Бухарин - в случае смерти Ленина - станет ведущей фигурой большевистской диктатуры. Но не исключено и то, что еще при жизни Ленина Бухарин и другие названные фигуры, как в свое время жирондисты, будут сметены большевиками второго эшелона, которые никогда и ни в чем не возражали Ленину.

VII. О ГОСУДАРСТВЕ, СОЦИАЛИЗМЕ И БУДУЩЕМ РОССИИ

Я СОГЛАСЕН с Вандервельдом в том, что слово "государство" можно толковать в узком и широком смысле. Я также согласен, что Маркс и Энгельс вкладывали в это слово только узкий смысл, когда говорили об отмирании государства. Но едва ли можно ставить им это в вину: говорить о государстве в широком смысле в их время было слишком преждевременным. До настоящего времени государство в основном остается орудием господства одного класса над другим. Функции государства как выразителя общегражданских интересов и общего регулятора стали заметно очерчиваться лишь в последние десятилетия. Государство как порождение непримиримости классовых противоречий, как орган политического авторитета, как орудие угнетения одного класса другим, конечно, упразднится. Придет время, когда исчезнут классы, сотрутся границы, но государство как форма организации народа - в будущем землян - сохранится, более того, роль его будет постоянно возрастать, что явится следствием нарастания глобальных проблем: перенаселение Земли, истощение земных ресурсов, энергетический голод, сохранение лесов и пахотных земель, загрязнение земли, вод и атмосферы, борьба с природными катастрофами и т.п.

По мере отмирания государства в узком смысле в управлении государством все большую роль будут играть ученые, т.е. политическая надстройка начнет постепенно трансформироваться в надстройку "научного авторитета". Но это в будущем, а пока надо стремиться к тому, чтобы политическая надстройка отражала интересы трудящихся, что в полной мере осуществимо только при социализме. В этом смысле социалистическая революция является целью, к которой должен стремиться пролетариат. Надо при этом помнить, что ни одна революция не привела в итоге к устойчивому, скачкообразному изменению социальных и производственных отношений, а лишь ускоряла их эволюцию. В этом отношении весьма примечательно предисловие Энгельса к английскому изданию "Манифеста" 1888 года, где он подчеркнул особую роль эволюционных процессов в социальном развитии. Интересно также и то, что это издание, перевод которого с немецкого на английский был сделан под непосредственным руководством Энгельса, заканчивается лозунгом "Трудящиеся всех стран, соединяйтесь!", что далеко не равноценно лозунгу "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!".

Социалистическая революция, призванная уничтожить эксплуатацию и классы, на первом этапе не сделает ни того ни другого. Больше того, преждевременная социалистическая революция чревата серьезными негативными последствиями. Каждый человек, владеющий законом отрицания отрицания, может легко прийти к выводу, что роль политической надстройки циклически меняется от формации к формации, то усиливаясь, то ослабевая. Всеми признается, что роль политической надстройки при социализме должна существенно возрасти, поскольку государство берет на себя дополнительные регулирующие функции: планирование, контроль, распределение и прочее. В этом смысле политическая надстройка при социализме, отрицающая капиталистическую, будет больше похожа на надстройку монархического феодализма, чем капитализма. А это грозит тем, что в отсутствие демократии - а ее, как уже отмечалось, при ленинском социализме не будет, - при низкой культуре и самосознании масс государство может превратиться в феодала более страшного, чем монарх, потому что последний все-таки человек, тогда как государство - безликая и бездушная машина. Убежден: именно таким феодалом окажется ленинское социалистическое государство, особенно в первые десятилетия, если, конечно, большевики преодолеют первые три кризиса, о которых я говорил выше.

Подавив сопротивление буржуазии, что легко осуществимо без террора, если пролетариат составит большинство населения, диктатуре пролетариата следует уравнять в правах все классы и добиться торжества законности и справедливости. Исчезновение классов - дело далекого будущего, поэтому социалистическое государство должно обеспечить прежде всего классовый мир и защиту интересов трудящихся. Но в отсталой России, которая никогда не знала демократии, в которой царят безграмотность, нищета и бескультурье, большевики не обеспечат ни первого, ни второго.

Революционные изменения социального устройства России возможны только при революционном изменении культуры и самосознания всех слоев населения. Только при этом условии можно быстро развить производительные силы. Но это уже из области фантазии: культура и самосознание народа есть функции производительных сил, а не наоборот. Конечно, мобилизовав интеллигенцию, большевики могут покончить с безграмотностью быстро, но, во-первых, научиться читать - не значит стать культурным, а во-вторых, научившись читать, люди скорее поймут, что такое ленинская диктатура пролетариата. Будущее России во многом определится сроком пребывания большевиков у власти. Рано или поздно она вернется к естественному пути развития, но чем дольше просуществует большевистская диктатура, тем болезненней будет этот возврат.

Социалистическое общество в понимании Маркса и Энгельса - дело не одного столетия даже в западных странах, тем более в России. Поэтому на данном историческом этапе в России надо наращивать производительные силы, расширять политические права и свободы, формировать демократические традиции, поднимать культуру граждан, пропагандировать и внедрять отдельные элементы социализма. Нужно постепенное изменение государственных институтов, сопровождаемое экономическим, политическим и пропагандистским воздействием на все слои населения с целью обогащения россиян, демократизации и гуманизации российского общества. Страна не может быть великой, пока бедны ее граждане! В богатстве граждан - богатство государства! Истинное величие страны определяется не ее территорией и даже не ее историей, а демократическими традициями, уровнем жизни граждан. Пока граждане бедны, пока нет демократии, страна не гарантирована от социальных потрясений и даже от распада.

Россия - огромная страна, протянувшаяся на тысячи километров. Поэтому для быстрого прогресса надо всемерно развивать железнодорожный и водный транспорт. Мольтке говорил: "Не надо строить крепостей, стройте железные дороги!" Если железные дороги важны для" Германии, то для России они жизненно необходимы. В будущем огромное значение могут приобрести автомобили и авиация, поэтому этим областям техники надо уделить особое внимание. Необходимо всемерно развивать средства связи, добиваться повсеместной электрификации, так как только на основе электричества можно быстро поднять производительность труда.

Россия остро нуждается в прогрессивной идеологии, основанной на лучших национальных традициях, на современных представлениях о демократии, политических свободах, гуманности и социальной справедливости. Только такая идеология обеспечит России устойчивое, "естественное развитие экономики. Ложная же идеология порождает и будет порождать зашоренных кривых вожаков, которые, следуя идеологическим догмам, способны лишь тормозить производительные силы и препятствовать формированию цивилизованного процветающего общества. Наконец, России нужны сильная центральная власть и сильная власть на местах, действующие в четко очерченных конституцией границах.

Современное состояние российской деревни - это живой укор столетиям самодержавия. Надо сделать все, чтобы преобразовать российские деревни, чтобы исчезли покосившиеся четырехстенки под соломенными крышами. В каждой деревне должны быть школа, почта, телеграф и телефон, отделение банка, общественные заведения, больница, административный и торговый центры. Разумеется, для этого потребуются десятилетия. Но это достижимо, если государство повернется лицом к деревне, если крестьяне получат землю, которая - об этом не следует забывать - как средство производства имеет особую ценность и поэтому не может быть предметом спекуляции.

Долгосрочная аренда - бесплатная для россиян и платная для граждан других стран - вот единственная форма землепользования на ближайшие десятилетия. Труд является источником всех богатств, и, если он будет свободным и заинтересованным, россияне быстро покончат с отсталостью страны. Только после этого можно ставить вопрос о социалистической революции и социалистических преобразованиях, на пути которых я бы условно выделил три этапа.

Внимательному читателю может показаться, что в моих рассуждениях есть противоречия: выше я поставил под сомнение возможность осуществления диктатуры пролетариата, а теперь рассуждаю о социалистических преобразованиях. Но кто сказал, что социалистические преобразования возможны только при диктатуре пролетариата? С развитием общества, с ростом уровня жизни, культуры и самосознания масс постепенные социалистические преобразования могут происходить не только по воле властей, но и вопреки им. Переход к социализму на определенном этапе развития производительных сил станет закономерным и неизбежным. И если России волею Истории выпадет первой прокладывать путь к социализму, то делать это надо постепенно и поэтапно.

Первый этап (25-30 лет) - ранний социализм. На этом этапе следует поэтапно конфисковать лишь самые крупные банки, заводы, фабрики, транспорт, помещичьи и церковные земли (если к тому времени таковые сохранятся), крупные торговые предприятия. Экспроприацию проводить на основе частичного выкупа, пожизненной ренты, пенсии или права на определенный дивиденд. Средние и мелкие заводы, фабрики, банки, торговлю и сферу обслуживания оставить в частных руках. На основе конфискованных банков создается национальный банк, который должен контролировать движение финансов и деятельность частных банков. На основе конфискованных предприятий создается государственный сектор, цель которого - учиться хозяйствовать, торговать и обеспечивать социальную справедливость. Чтобы повысить заинтересованность рабочих, государственные предприятия частично акционируются среди них, причем акции, не подлежащие перепродаже, должны давать рабочему право на получение дивиденда, но не право совладения. Часть конфискованных земель в зависимости от местных условий передается на справедливой основе крестьянам, а на оставшейся части организуются крупные государственные показательные хозяйства.

Налоги на доходы должны быть прогрессивными, но они не должны душить предпринимателя. Доходы, используемые на расширение производства, на строительство дорог и другие общественные цели, налогом не обкладываются. Само собой разумеется, на этом этапе следует всячески приветствовать прилив иностранного капитала, но жестко контролировать его вывоз. Расширять экспорт и контролировать импорт. Таможенная политика должна стимулировать российского производителя и способствовать повышению качества отечественных товаров.

Цель первого этапа - повышение производительности труда и уровня жизни россиян. На этом этапе следует исходить из признания трех сил - государство, предприниматель, рабочий. Первый этап можно будет считать законченным, когда производительность труда в государственном секторе сравняется с производительностью труда лучших частных заводов, а уровень жизни россиян достигнет уровня жизни в западных странах.

На втором этапе (25-30 лет) - этапе зрелого социализма - экспроприируются средние банки, заводы и фабрики, оптовая торговля, опять же на справедливой основе. Например, владелец банка становится его управляющим, владелец завода его директором и т.д. Частичный выкуп, пожизненная рента или пенсия также не исключаются. Сельское хозяйство, розничная торговля и сфера обслуживания переводятся на коллективную основу. Государственный сектор получает дальнейшее развитие. На этом этапе по-прежнему приветствуется ввоз капитала, контроль за его вывозом ослабевает. Второй этап закончится, когда производительность труда на государственных предприятиях превысит производительность труда лучших заводов западных стран, а уровень жизни россиян превысит уровень жизни граждан капиталистических государств. Цель этого этапа - сделать социализм привлекательным для всех народов. На этом этапе мирные социалистические революции могут победить в наиболее развитых странах.

На третьем этапе (50-100 лет) конфискуются остатки частной собственности, социалистический способ производства становится господствующим. Полностью исчезает эксплуатация, стираются различия между физическим и умственным трудом, между городом и деревней, постепенно исчезают классы. На этом этапе приветствуется вывоз капитала, приобретение ценных бумаг других государств, происходит экономическое сближение с другими странами с взаимным проникновением капиталов, материальное поощрение заменяется моральным. Цель этого этапа - выравнивание жизненного уровня граждан всех стран, создание производительных сил, достаточных для провозглашения коммунизма, который, разумеется, не может быть последней фазой общественного развития. Больше того, коммунизм не будет свободным от социальных противоречий. Думать по-другому - значит отказаться от гегелевской диалектики, этой вечной смерти или вечного возрождения. Противоречия при коммунизме, лишенные классовой и материальной основ, будут следствием этических, моральных и мировоззренческих противоречий между личностью и обществом.

Я кратко изложил свои представления об этапах социалистических преобразований, разумеется, не претендуя на окончательную истину. Как бы ни был гениален человек, как бы ни владел диалектикой, он все же может ошибиться в своих прогнозах. Будущие открытия науки могут перевернуть все современные представления. Но все это - проблемы завтрашнего дня, а сейчас с достоверностью можно сказать следующее: России нужны консолидация политических сил, многоукладность во всех сферах производства, частная инициатива, капиталистическая предприимчивость, конкуренция, без которой не будет качества и технического прогресса, справедливая политическая надстройка, демократизация и гуманизация. Россия - не только многонациональная страна, но и страна многих религий, что таит в себе опасность как межнациональных, так и религиозных конфликтов. Избежать их можно только продуманными административными реформами, повышением жизненного уровня, равноправием в экономических, политических и социальных правах, свободой вероисповедания, взаимным уважением национальных традиций, культур и языков. Я всегда был противником религии, но никогда не отвергал ее значения. Религия как система представлений, настроений и действий содержит в себе два элемента.

Первый - философский - элемент миропонимания с ростом производительных сил и развитием науки постепенно отмирает. Второй элемент - общественно-нравственный - просуществует долгие годы, и бороться с ним не следует. Любая религия проходит в своем развитии приблизительно одни и те же этапы. Как христианство прошло через годы мракобесия, так и ислам, являющийся мировой, но более молодой религией, может пройти через что-то подобное. Первыми симптомами этого являются идеи пантюркизма и геноцид армянского народа. Чтобы этого не произошло в России, россиянин должен помнить, что мусульманин - не басурман, а христианин - не кафир. Нужно пропагандировать не атеизм, а взаимное уважение религий и то, что их сближает. Нужно всячески приветствовать смешанные семьи. Ничего страшного нет, если муж - мусульманин, а жена - христианка, если сын - мусульманин, а дочь христианка, - или наоборот.

Еженедельник "Красная площадь"
сентябрь 2001г.

Георгий Валентинович Плеханов, ставший пионером марксизма в России, родился 11 декабря 1856 г. в с. Гудаловке Липецкого уезда Тамбовской губернии в семье мелкопоместного дворянина. Мать Плеханова была внучатой племянницей В.Г. Белинского.

После окончания гимназии, не проучившись и четырех месяцев в Константиновском артиллерийском училище, Плеханов подал прошение об отставке и поступил в Петербургский горный институт, где учился менее двух лет. С конца 1876 г., став профессиональным революционером-народником, он вынужден был оставить учебу.

С революционерами-народниками Плеханов познакомился в 1875 г. Вскоре он стал им активно помогать, выполняя отдельные поручения, давая приют нелегальным, проводя занятия с рабочими. К этому времени относятся начало изучения Плехановым экономического учения марксизма по «Капиталу» в кружке И.Ф. Фесенко, близкое знакомство с питерскими пролетариями, революционерами-народниками С. Халтуриным и П. Моисеенко.

6 декабря 1876 г. Плеханов по поручению революционной организации «Земля и воля» выступил с речью на первой в России политической демонстрации у Казанского собора, после чего перешел на нелегальное положение.

Три с лишним года вел Плеханов в столице России жизнь нелегального революционера, занимался революционной народнической пропагандой среди рабочих и прогрессивной интеллигенции. Он считался среди народников одним из теоретиков революционного движения и специалистом по пропаганде среди рабочих.

В своих статьях, которые печатались в нелегальном журнале «Земля и воля» и в легальных «Начало» и «Русское богатство» (под псевдонимами), Плеханов обращал особое внимание на положение рабочих в царской России, его живо волновали судьбы российского пролетариата. Но, как народник, он рассматривал рабочих главным образом в качестве вспомогательного элемента в будущей революции. «Не представляя западноевропейской оторванности от земледельческого класса, наши городские рабочие, – писал он, – одинаково с западными, составляют самый подвижной, наиболее удобовоспламеняющийся, наиболее способный к революционизированию слой населения. Благодаря этому, они явятся драгоценными союзниками крестьян в момент социального переворота» . В этот период Плеханов продолжал еще защищать утопическую народническую доктрину, по которой Россия может миновать путь капиталистического развития благодаря крестьянской общине и сразу после крестьянской революции придет к социализму.

Уже в конце 70-х годов Плеханов выделялся среди единомышленников-народников своей эрудицией. Он хорошо знал произведения революционных демократов – Герцена, Белинского, Чернышевского. Последнего он особенно ценил. Позже Плеханов отмечал: «Мое собственное умственное развитие совершилось под огромнейшим влиянием Чернышевского, разбор его взглядов был целым событием в моей литературной жизни…» . Определенное влияние на формирование взглядов Плеханова оказали идеи Бакунина и Лаврова. Последнему Плеханов писал в 1881 г., в домарксистский период: «С тех самых пор, как во мне начала пробуждаться „критическая мысль“, Вы, Маркс и Чернышевский были любимейшими моими авторами, воспитывавшими и развивавшими мой ум во всех отношениях» .

После съезда народнической организации «Земля и воля» в Воронеже в 1879 г. среди народников произошел раскол. Часть их, видевшая путь завоевания политической свободы в организации серии покушений на высших чиновников вплоть до убийства царя, объединилась в организацию «Народная воля». Другая часть во главе с Плехановым, считавшая необходимым продолжать революционную пропаганду в народе для подготовки его к политической борьбе и отрицавшая необходимость индивидуального террора, образовала организацию «Черный передел», так как ее основным требованием был передел всей земли между крестьянами.

В январе 1880 г. из-за преследований полиции Плеханову и его единомышленникам пришлось эмигрировать. Они отправились в Швейцарию, где уже находились многие политические изгнанники. Плеханов предполагал, что его эмиграция будет кратковременной, но обстоятельства сложились так, что он вернулся на родину только через 37 лет – после Февральской революции 1917 г.

За границей вокруг Плеханова объединились его единомышленники – Засулич, Аксельрод, Дейч, Игнатов, которые тоже имели значительный опыт нелегальной революционной деятельности в России и входили в организацию «Черный передел».

Под влиянием изучения произведений Маркса и Энгельса, ранее им недоступных, в результате знакомства с рабочим движением стран Западной Европы, ставшим на путь научного социализма, и осмысления процессов рабочего движения в России, которое сопровождалось «переоценкой» своего былого революционно-народнического опыта, эта группа революционеров пересмотрела свои прежние взгляды.

Плеханов и его единомышленники из «Черного передела» шли по пути к марксизму почти три года (1880 – 1882). В начале этого переходного периода Маркс, который с большим интересом следил за деятельностью русских революционеров, относился к народнической группе «Черного передела» отрицательно. Недооценка ими роли политической борьбы вызывала справедливую критику Маркса. В письме к Ф. Зорге от 5 ноября 1880 г. он писал: «Эти господа против всякой революционно-политической деятельности. Россия должна одним махом перескочить в анархистско-коммунистически-атеистический рай! Пока же они подготовляют этот прыжок нудным доктринерством, так называемые принципы которого вошли в обиход с легкой руки покойного Бакунина» .

Но вскоре Маркс вступает в дружественные контакты с чернопередельцами. Возможно, на изменение отношения к ним повлияла информация об эволюции их взглядов, а также письмо Засулич к Марксу, где каждая строчка пронизана глубоким уважением к нему и верой в будущую революцию в России. В марте 1881 г. Маркс пишет несколько вариантов ответа Засулич. В это же время для завоевания общественного мнения против самодержавия он соглашается участвовать в издании на английском языке газеты «Нигилист», главным редактором которой должна была стать Засулич, а одним из сотрудников – Плеханов. Но это издание не осуществилось.

Переломным моментом в деятельности Плеханова стала работа над переводом на русский язык «Манифеста Коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса. Приступил он к этой работе в конце 1881 г. К тому времени Плеханов пришел к выводу, что Россия уже вступила на путь капиталистического развития . Глубокое и тщательное изучение «квинтэссенции марксизма» – «Манифеста Коммунистической партии» – привело Плеханова, а вслед за ним и группу его единомышленников к отказу от народнической идеологии. Он вспоминал об этом времени: «Лично о себе могу сказать, что чтение „Коммунистического манифеста“ составляет эпоху в моей жизни. Я был вдохновлен „Манифестом“ и тотчас же решил его перевести на русский язык. Когда я сообщил о моем намерении Лаврову, он отнесся к нему равнодушно. „Конечно, следовало бы перевести „Манифест“, – сказал он, – но вы сделали бы лучше, если бы написали что-нибудь свое“. Я не торопился выступить сам и предпочел сначала перевести „Манифест“» [там же, с. 17].

По просьбе Плеханова, переданной Лавровым, авторы «Манифеста» написали предисловие к его русскому изданию. В нем были такие пророческие слова: «…Россия представляет собой передовой отряд революционного движения в Европе» . В предисловии от переводчика Плеханов дал яркое определение исторического места и значения марксизма в истории идей: «Вместе с другими сочинениями его авторов „Манифест“ открывает новую эпоху в истории социалистической и экономической литературы – эпоху беспощадной критики современных отношений труда к капиталу и, чуждого всяких утопий, научного обоснования социализма» .

Для Плеханова перевод и издание «Манифеста» знаменовало переход на позиции марксизма. Через много лет он сам определил хронологические рамки этого процесса: «Я стал марксистом не в 1884 г., а уже в 1882 г.» [там же, с. 22].

Подводя итоги пути, проделанного к марксизму, Плеханов сделал вывод, что «теория Маркса, подобно Ариадниной нити, вывела нас из лабиринта противоречий, в которых билась наша мысль под влиянием Бакунина. В свете этой теории стало совершенно понятным, почему революционная пропаганда встречала у рабочих несравненно более сочувственный прием, чем у крестьян. Самое развитие русского капитализма , которое не могло не волновать бакунистов, так как оно разрушало общину, приобретало теперь для нас значение новой гарантии успеха революционного движения, ибо оно означало количественный рост пролетариата и развитие его классового сознания» [там же, с. 17 – 18].

Под влиянием Плеханова проделали тот же путь и его единомышленники. В сентябре 1883 г. они одобрили написанное Плехановым заявление «Об издании „Библиотеки современного социализма“», в котором провозглашали разрыв с народническими идеями и организациями и создание социал-демократической группы «Освобождение труда». Задачи этой группы определялись в этом документе так: «1) Распространение идей научного социализма путем перевода на русский язык важнейших произведений школы Маркса и Энгельса и оригинальных сочинений, имеющих в виду читателей различных степеней подготовки. 2) Критика господствующих в среде наших революционеров учений и разработка важнейших вопросов русской общественной жизни с точки зрения научного социализма и интересов трудящегося населения России» .

Социал-демократия в России складывалась, опираясь на опыт рабочего движения в стра­нах Европы и на теоретическое обобще­ние этого опыта - на теорию научного со­циализма, разработанную К. Марксом и Ф. Эн­гельсом.

Сложный и противоречивый путь прошли первые русские марксисты. Многие из них на­чинали свою деятельность как народники и только впоследствии, на собственном опыте убедившись в ошибочности народнических тео­рий, начали искать выход из того кризиса, в ко­тором оказалось революционное движение Рос­сии в конце 70-х - начале 80-х годов XIX века. Развитие капитализма в городе и деревне, рост рабочего движения и возникновение первых рабочих организаций заставили их по-новому взглянуть на исторические процессы, происхо­дившие в России.

Развитие рабочего движения в Западной Европе еще более убеждало последователей марксизма в России в том, что пролетариат - это та новая политическая сила в революцион-

ной борьбе, которой принадлежит будущее. На­конец, глубокое изучение теории научного со­циализма и сопоставление ее положений с рус­ской действительностью все более и более убе­ждало их в правоте марксизма. Именно такой путь прошел руководитель группы «Освобож­дение труда» Г. В. Плеханов.

Георгий Валентинович Плеханов родился 11 декабря (29 ноября) 1856 г. в семье мел­кого помещика в селе Гудаловка Липецкого уезда Тамбовской губернии. Огромное влияние на формирование взглядов юноши оказала его мать Мария Федоровна Плеханова-Белинская (внучатая племянница В. Г. Белинского). Двоюродный брат Г. В. Плеханова, извест­ный деятель большевистской партии Н. А. Се­машко, считал Марию Федоровну «первым учителем революции у Георгия Валентино­вича».

«Это была женщина,- вспоминал впослед­ствии Н. А. Семашко,- с нежно любящим серд­цем, кроткая, незлобивая, болезненная. Она была вечной заступницей перед своим гневным мужем за крепостных, она сдерживала его рез­кие выходки в семейной жизни. Но, вместе с тем, замечательная черта - это была вовсе не сентиментальная „овечья душа": с край­ней... деликатностью она, видимо, сочетала ре­волюционную искру. Мать рассказывала, что она часто заставала Марию Федоровну за рас­сказами Жоржу „ужасно революционных" ве­щей - о боге, о царе, помещиках и т. д. И ког­да она, как старшая сестра, обращалась к Ма­рии Федоровне: „Машенька, разве можно рас­сказывать ребенку такие вещи?", - та неиз-

менно отвечала: „Пусть Жорж знает всю правду..."» 1

Поэтому уже в молодости Г. В. Плеханов становится ярым поборником справедливости. Вот один из примеров. Небольшой земельный участок, находившийся в собственности семьи Плехановых, Мария Федоровна сдавала в арен­ду одному купцу, а крестьяне ближайшей деревни страдали от безземелья. Молодой Г. В. Плеханов угрозой сжечь хлеб у арендо­вавшего их землю купца заставил мать отдать землю местным крестьянам.

Блестяще окончив Воронежскую военную гимназию, Г. В. Плеханов в 1873 г. переехал в Петербург. В последних классах гимназии большое влияние на его мировоззрение оказа­ли свободолюбивые идеи передовой русской и зарубежной классической литературы. В это же время он знакомится с запрещенными книга­ми: произведениями Герцена, Белинского, Пи­сарева. Здесь, в гимназии, Плеханов стал атеи­стом.

В Петербурге Г. В. Плеханов сначала учил­ся в Константиновском юнкерском училище, но в 1874 г., порвав с военной службой, пере­шел в Петербургский горный институт. Тогда же он включился в революционное движение, установив связи с народниками и с рабочими Петербурга.

Плеханов вспоминал, что в начале 1876 г. в его комнате было устроено нелегальное собрание, на котором он познакомился с большой

1 Группа «Освобождение труда». Сборник 1. М., 1923, с. 290.

группой рабочих, активных участников револю­ционного народнического движения. «Впечат­ление, произведенное ими на меня, - делился воспоминаниями Плеханов, - было потрясаю­щее... Я видел и помнил только то, что все эти люди, самым несомненным образом принадле­жавшие к „народу", были сравнительно очень развитыми людьми, с которыми я мог говорить так же просто и, следовательно, так же искрен­но, как со своими знакомыми - студентами» 1 .

В период пребывания в Горном институте Плеханов ознакомился с произведениями К. Маркса, в частности с первым томом «Ка­питала». В 1875-1876 гг. Плеханов был доста­точно хорошо информирован о деятельности I Интернационала и даже вел беседы о нем в рабочих кружках. Среди его учеников были С. Халтурин, П. Моисеенко, рабочие-револю­ционеры 2 .

Связи Плеханова с революционными круж­ками стали известны полиции. Уже в 1876 г. его впервые арестовали.

В составленной в марте 1876 г. справке, хранившейся в секретном архиве III отделе­ния, говорилось: «Студент Горного института Георгий Валентинович Плеханов с 20 января сего года проживает в Петербургской части I участка по Кронверкскому проспекту в доме № 67, кв. 8, вместе со студентом Медико-хирур­гической академии Владимиром Ивановичем Успенским, у них обоих был недавно обыск,

1 Плеханов Г. В. Соч., т. III. М.-Пг., 1923, с. 130.

2 См. там же, с. 140-141.

взяты были под арест и после опроса освобож­дены. После того оба присмирели, и собрания у них прекратились» 1 .

Первым «боевым крещением», которое сам Г В. Плеханов считал днем своего рождения как революционера, было 6 декабря 1876 г., когда он участвовал в политической демонстра­ции студентов и передовых рабочих у Казан­ского собора. К этому времени у Плеханова уже установились прочные связи с рабочими. На демонстрации Плеханов произнес пламенную речь, направленную против самодержавия, чи­новничьего произвола, в защиту революцион­но-демократической деятельности Чернышев­ского. Он говорил, обращаясь к рабочим, о тя­желой участи Н. Г. Чернышевского и других борцов за народное дело. Кончил он свою речь обращением: «Друзья! Мы собрались, чтобы заявить здесь перед всем Петербургом, перед всей Россией нашу полную солидарность с эти­ми людьми: наше знамя - их знамя. На нем написано - земля и воля крестьянину и работ­нику. Вот оно - „Да здравствует земля и воля!"» 2 . После этих слов молодой рабочий Я. Потапов развернул знамя. Полиция пыта­лась арестовать Плеханова и других организа­торов демонстрации, но рабочие помогли им скрыться.

Преследуемый царской полицией, Плеханов весной 1877 г. уехал за границу. В Париже он познакомился с П. Л. Лавровым и П. Н. Ткаче-

1 ЦГАОР, ф. 109, оп. 1, д. 680, л. 1.

2 Первая рабочая демонстрация в России. М.-Л., 1927, с. 81.

вым 1 . Плеханов намеревался поехать и в США, чтобы на фермах научиться ведению сельского хозяйства и по возвращении в Россию пойти в народ. Но в это время обострилось политиче­ское положение во Франции. Г. В. Плеханов и другие эмигранты поспешили в Париж, что­бы принять участие в событиях. В юбилейный день 14 июля в Париже состоялась огромная манифестация.

Вскоре после июльской годовщины Великой Французской революции Г. В. Плеханов вер­нулся в Россию и снова включился в револю­ционную работу. В июне 1877 г., несмотря на то что Плеханов достиг больших успехов в уче­бе, дирекция Горного института поспешила от­числить студента-революционера из института «по

К середине 70-х годов большинство рево­люционных народников, подведя итоги «хожде­нию в народ», пришло к выводу, что необхо­димо изменить тактику. Высказывались раз-

1 О влиянии Лаврова и «лавристов» на рабочее движение в России Плеханов позднее вспоминал: «...их пропаганда, вероятно, была разумнее нашей... В их взглядах было тоже много непоследовательно­сти, но их непоследовательность имела одну счастли­вую особенность: отрицая „политику", они с величай­шим сочувствием относились к немецкой социальной демократии... Именно такую заслугу и нужно при­знать за лавристами» (Плеханов Г. В. Соч., М.-Пг., 1923, т. III, с. 140).

2 Группа «Освобождение труда». Сборник 3. М.-Л, 1925, с. 315.

яичные предложения, в чем должны состоять эти изменения, но в одном все народники были единодушны: они понимали, что без изменения тактики хождение в народ с открытым призы­вом к крестьянской «социалистической» рево­люции заведомо обречено на провал. В связи с этим особый интерес представляют два доку­мента. В конце лета 1876 г. известный народ­ник Д. М. Рогачев, вернувшись после двухлет­ней работы в народе в Петербург, поделился со своими друзьями мыслями о новой програм­ме и тактике действий. Свое мнение он изло­жня в «Исповеди к друзьям», которая была позднее, после революции, найдена в архиве III отделения О. В. Аптекманом и опублико­вана в журнале «Былое». В «Исповеди» Д. М. Рогачев отмечал, что старая народниче­ская литература не удовлетворяет и не учиты­вает интересов народа, который ждет от рево­люционеров определенной программы, где бы­ли бы даны ответы на вопросы, «с чего начи­нать и чего требовать» 1 .

Д. М. Рогачев шел дальше многих народни­ков того периода, когда заявлял, что он «убеж­ден, что в недалеком будущем община уничто­жится, и у нас образуется пролетариат - од­ним словом, мы повторим то же, что совер­шается теперь в западноевропейских государ­ствах» 2 . Такова была точка зрения одного из представителей крайнего направления револю­ционного народничества. Однако с его мнением солидаризировались лишь немногие.

1 «Былое», 1924, № 26, с. 80.

Другая точка зрения нашла свое отражение во взглядах С. Степняка-Кравчинского и Г. В. Плеханова. Эту новую тактическую линию за­крепили обе программы «Земли и воли», в ко­торых указывалось, что пропаганда идей социа­лизма должна быть сужена до требований, «ре­ально осуществимых в ближайшем будущем, т. е. до народных требований, каковы они есть в данную минуту» 1 . Г.В.Плеханов, принимав­ший активное участие в выработке этих про­грамм, выступал горячим пропагандистом но­вой революционной тактики.

Необходимость выдвинуть на первый план лозунг «земли» как наиболее близкий и понят­ный крестьянину, чем требование «социализ­ма», неоднократно подчеркивалась в программ­ных документах «Земли и воли» 2 .

Действительно, этот лозунг по своему объ­ективному содержанию в основном отвечал на­сущным потребностям крестьянства. Но зем­левольцы, в том числе и Г. В. Плеханов, вкла­дывали в этот лозунг содержание, на котором явственно отразилось влияние утопических на­роднических социалистических теорий. Ни об­щина, ни равномерное распределение земли не являлись социалистическими институтами. По своему объективному содержанию программа землевольчества способствовала бы развитию буржуазно-демократического строя. Но земле­вольцы не понимали этого и жаждали прове­рить на практике новый тактический план.

1 Архив «Земли и воли» и «Народной вопи». М., 1932, с. 53, 58.

2 См. там же, с. 53, 58, 60.

Увлеченно стремился к этому и Плеханов. Осуществление требования «земли и воли» Пле­ханов и его единомышленники связывали с осу­ществлением «насильственного переворота», по­нимая, что он невозможен без предварительной организационной и агитационной деятельности в народе, прежде всего в крестьянстве. При этом в отличие от периода «хождения в народ» 1874 г., когда преобладали «летучая» и «полу­оседлая» формы пропаганды, землевольцы пред­лагали использовать такое средство для орга­низации «элементов недовольства в народе», как поселения революционеров. При помощи таких поселений землевольцы надеялись «под­готовить и противопоставить правительствен­ной организации широкую народную органи­зацию, которая во время всеобщего восстания послужила бы опорой и направляющей силой движения» 1 .

Весной 1877 г. «Земля и воля» начала претворять свой план в жизнь. Были созданы первые поселения. Одним из центральных районов деятельности землевольцев стало По­волжье, и в особенности Саратовская губерния. В начале лета 1877 г. в Саратов приехал Плеханов.

Можно с уверенностью предположить, что руководство «Земли и воли» возложило на Пле­ханова определенную задачу - вести пропаган­ду среди рабочих Саратова. В пользу этого предположения свидетельствует целый ряд фак­тов. Из почти двух десятков петербургских

1 Архив «Земли и воли» и «Народной воли», с. 60-62.

землевольцев 1 , побывавших в 1877 г. в Сарато­ве, только один Плеханов даже и не пытался работать в деревне. С самого начала и до конца своего пребывания в Саратове он вел пропаган­дистскую работу среди местных рабочих. Эту свою деятельность Плеханов объяснял так: «Саратов был главной квартирой действовав­ших,в народе" землевольцев... Поэтому они считали полезным и нужным обеспечить себе поддержку со стороны его рабочего населения; когда поднимется поволжское крестьянство, пригодятся и саратовские ремесленники» 2 .

В Саратове существовал местный кружок лавристского направления, занимавшийся про­пагандистской работой среди местного пролета­риата. В него входили Ф. Гераклитов, С. Ши­ряев, И. Майнов, С. Бобохов, П. Поливанов, В. Благовещенский и др. Уже в 1876 г. в этом кружке начался раскол на сторонников бунтар­ского направления и защитников старой пропа­гандистской тактики. Толчком к этому послу­жили демонстрация у Казанского собора и речь Плеханова на ней. С. Бобохов, один из руково­дителей саратовского кружка, уехавший на уче­бу в Петербург, принял в демонстрации актив­ное участие 3 и, очевидно, писал о ней. По край­ней мере, известно, что об этой демонстрации

1 Михайлов А. Д. Автобиографические за­метки. - В кн.: Прибылева-Корба А. П., Фиг­нер В. Н. Народоволец Александр Дмитриевич Ми­хайлов. Л., 1925, с. 47.

2 Плеханов Г. В. Соч., т. III, с. 187.

3 См.: Гинев В. Н. Революционная деятель­ность народников 70-х годов среди крестьян и рабо­чих Среднего Поволжья. - «Исторические записки». т. 74, с. 232.

рассказывал рабочим в Саратове П. Ширяев 1 . Приезд Плеханова в Саратов еще более обост­рил этот наметившийся раскол. Как вспоминает И Майнов, эти дискуссии были перенесены и в рабочий кружок, где Плеханову удалось до­биться заметного успеха 2 .

Укрепление позиций Плеханова в среде местного рабочего кружка объяснялось также и тем, что некоторые рабочие участвовали в де­монстрации у Казанского собора в Петербурге. Именно через одного из них (Григорьева-Яков­лева) Плеханов сразу же по приезде быстро сумел установить связи с рабочим кружком, а затем и войти в его состав 3 .

В это время в Саратове находились пред­ставители различных направлений народниче­ского движения. Между ними часто возникали оживленные споры. Всех интересовало отно­шение народа к действиям революционеров. Говорили и спорили о пользе и вреде стачек, об уместности или неуместности уличных демон-

1 См.: Гинев В. Н. Революционная деятель­ность народников 70-х годов среди крестьян и рабо­чих Среднего Поволжья. - «Исторические записки», т. 74, с. 233.

2 См.: Саратовский семидесятник. - «Минувшие годы», 1908, № 3, с. 182. Л. Дейч, ссылаясь на раз­говоры с Плехановым, утверждал, что вскоре вся «„местная рабочая группа" перешла на сторону „Земли и воли"» («Пролетарская революция», 1923, № 3, с. 32), но это, очевидно, преувеличение. Сам же факт успеха землевольческой агитации Плеханова среди рабочих несомненен.

3 См.: «Минувшие годы», 1908, № 3, с. 180.

4 Это же подтверждает и О. В. Аптекман в своей работе (см.: Аптекман О. В. Общество «Земля и воля» 70-х годов. Пг., 1924, с. 218-249).

страций и т. п. Слишком кабинетный, чисто пропагандистский по своей программе лавризм перестал в это время удовлетворять револю­ционную молодежь. Плеханов сразу же вклю­чился в эти дебаты и активно пропагандировал новую тактику «Земли и воли», решительно осуждая лавристскую пропагандистскую дея­тельность, под влиянием которой находился до его приезда Саратовский рабочий кружок.

И. Майнов вспоминал, что на одном из ра­бочих собраний за городом Плеханов «взял своей темой на этот раз именно те вопросы, которые возбуждали в то время наиболее ост­рые споры среди революционной интеллиген­ции: нужно ли социалисту серьезное образова­ние? Полезны ли стачки и частные бунты? Сре­ди саратовских рабочих эти темы ранее совсем не затрагивались, т. к. всем пропагандистам казалось ясно, что без знания ни в революции, ни в чем другом далеко не уйдешь, а для воз­буждения стачек или бунта в тогдашнем Сара­тове, по-видимому, не имелось ни малейшей почвы. Набатов (Плеханов. - Г. Ж .), однако, нашел нужным поставить именно эти общие вопросы и рассматривал их в своей речи с чи­сто бунтарской точки зрения 1 . Речь Плеха­нова, в которой он «призывал не смущаться жертвами, неизбежными в борьбе, и неудачами отдельных актов, а неустанно идти вперед, про­тестуя, бунтуя, заражая инертную массу при­мером своего будто бы бесплодного героизма», произвела на рабочих большое впечатление» 2 .

1 См.: «Минувшие годы», 1908, № 3, с. 182.

2 См. там же, с. 183.

О. В. Аптекман вспоминает, что Плеханов даже написал по его просьбе программу «Ос­новные положения народничества», которая служила основой для пропаганды среди рабочих и местной учащейся молодежи 1 .

Общественно-политические взгляды Плеха­нова-землевольца наиболее полно отражены в его большой программной статье «Закон эко­номического развития общества и задачи со­циализма в России» (декабрь 1878 - январь 1879 г.). Эта работа вызвала бурные дебаты сре­ди землевольцев сразу же после выхода в свет. Особое внимание привлекла вторая ее часть, где говорилось о необходимости усиления дея­тельности среди фабрично-заводских рабочих 2 .

Статья Плеханова «Закон экономического развития общества и задачи социализма в Рос­сии» - определенный рубеж в формировании его народнических, землевольческих взглядов. С одной стороны, он выступает здесь как один

1 Аптекман О. В. Указ. соч., с. 218, 219.

2 Преувеличивая роль этой статьи в эволюции своих политических взглядов, в предисловии к I тому женевского издания своих сочинений Г. В. Плеханов писал в 1905 г.: «Я уже тогда был твердо убежден в том, что именно историческая теория Маркса долж­на дать нам ключ к пониманию тех задач, которые мы должны решить в своей практической деятельно­сти». По словам Плеханова, в этой статье есть поло­жения, которые говорят «о несомненном марксизме» в его взглядах, хотя, добавлял он, окончательные вы­воды были чисто бакунистские (Литературное насле­дие Г. В. Плеханова. Сборник VIII, ч. I. М., 1940, С. 2).

из наиболее последовательных теоретиков об­щинного социализма середины 70-х годов XIX века. С другой - в ней действительно про­явился своеобразный подход Плеханова к ре­шению насущных вопросов революционной борьбы. Его точка зрения не выходит еще пока за рамки землевольческой доктрины, но в ней уже выражен его особый взгляд на целый ряд важнейших проблем.

Статья отражала тот характерный для Пле­ханова в конце 70-х - начале 80-х годов XIX века поиск, который, по его словам, по­стоянно возбуждал мысль, терзал сердце «теми жгучими программными вопросами, над разре­шением которых бились русские революцио­неры» 1 . Г. В. Плеханов анализирует в статье три точки зрения на осуществление социаль­ных революций. Первую теорию - осуществле­ние революции путем заговора или по схема­тичным планам социалистов-утопистов 30- 40-х годов XIX века - опровергла сама жизнь. История, опыт революционной борьбы доказа­ли, что «все для народа должно быть сделано посредством народа». Новый период в истории развития мирового социалистического движе­ния, по мнению Плеханова, связан с именами Родбертуса, Энгельса, Маркса и Дюринга, кото­рые «образуют блестящую плеяду представи­телей позитивного периода... социализма» 2 .

Очень важно подчеркнуть, что Плеханов здесь ставит в один ряд и авторов теории науч-

1 Плеханов Г. В. Соч., т. XXIV. М.-Л., 1927, с. 82.

2 Плеханов Г. В. Соч., т. I, М.-Пг, 1923, с. 57.

го социализма, и представителей мелкобур­жуазного социалистического движения. Новый подход к осуществлению социалистической ре­волюции Плеханов видит у этих политических деятелей, я прежде всего у Маркса и Дюринга, в том, что они доказали, что социалистическая пропаганда среди масс обусловлена жизнью, формами производства, которые «предраспола­гают умы масс к принятию социалистических учений, которые до тех пор, пока не существо­вало этой необходимой подготовки, были бес­сильны не только совершить переворот, но и создать более или менее значительную пар­тию» 1 .

Плеханов признавал верным указание Маркса о том, что общество не может переско­чить через естественные фазы «своего разви­тия, когда оно напало на след естественного за­кона этого развития», но что «оно может об­легчить и сократить мучения родов» 2 .

Но ссылки на Маркса Плеханову нужны не для того, чтобы обосновать всеобщность дейст­вия закона, открытого создателем теории науч­ного социализма, а прежде всего и главным об­разом для обоснования своего народнического вывода: «Значит, покуда общество не напало еще на след этого закона, обусловливаемая этим последним смена экономических фазисов для него необязательна» 3 . Плеханов подробно

1 Плеханов Г. В. Соч., т. I, с. 58.

2 Там же, с. 59.

3 Там же. Весной 1878 г. землевольцы сделали попытку «обосновать практическую программу» своей организации «на историко-философской теории К. Маркса» (см.:Ткаченко П. С. Революционная

проанализировал и противопоставил экономи­ческую и политическую эволюцию Запада и Рос­сии. По мнению Плеханова, вывод Маркса о ка­питалистическом способе производства как последней фазе, предшествующей победе социа­лизма, бесспорен, но применим только к запад­ноевропейскому обществу, так как там после гибели сельской общины восторжествовал ин­дивидуализм. «Постепенно развиваясь, инди­видуализм, по внутренней необходимости, должен был подкопать феодализм с помощью на­рождавшегося капитала, научных открытий и изобретений» 1 .

Торжество капитализма в Западной Европе подготовило почву для социалистической про­паганды. Иная картина была в России. Сохра­нение крестьянской общины составляло глав­ную особенность ее развития. «Поэтому,- за­ключал Плеханов,- пока за земельную общину держится большинство нашего крестьянства, мы не можем считать наше отечество вступив­шим на путь того закона, по которому капита­листическая продукция была бы необходимой стадией на пути ее прогресса» 2 .

Плеханов отрицал возможность развития капитализма в России также и потому, что, по его мнению, в ней отсутствует класс подлин­ных пролетариев. «Промышленных рабочих в ней,- указывал он,- едва ли можно насчи-

народническая организация «Земля и воля». М., 1961. с. 102). Статья на эту тему обсуждалась на Большом совете «Земли и воли», но, очевидно, не была при­нята, так как в печати не появилась.

1 Плеханов Г. В. Соч., т. I, с. 60.

2 Там же, с. 61.

тать даже один миллион, да и из этого сравни­тельно ничтожного числа большинство - зем­ледельцы по симпатиям и убеждениям» 1 . Раз­витие капитализма в России Плеханов считал регрессом, ибо капитализм водворился бы в «обществе, построенном на более справедли­вом принципе» 2 - принципе общинного земле­владения.

Плеханов не отрицал того, что в России ка­питализм получил некоторое развитие, но, по его мнению, произошло это в результате искус­ственного насаждения капиталистических по­рядков русским государством. Поэтому вместе с гибелью самого государства исчезнут и эле­менты капиталистического развития. А на раз­валинах государства расцветет социалистиче­ская «земельная и областная федерация об­щин» 3 . Отстаивая это утопическое, общее для всех народников положение, опровергая воз­можность применения теории Маркса к россий­ским условиям с «помощью» самого Маркса, Плеханов-землеволец тем не менее, анализируя капиталистический способ производства, сделал ряд верных наблюдений, на которые необходи­мо хотя бы вкратце указать.

Плеханов отметил роль капитализма «в де­ле постепенного сплочения рабочих масс». Он обратил внимание на общность интересов рабо­чих, создаваемую коллективным трудом, и их восприимчивость к социалистическим идеям, справедливо подчеркнув, что характерной чер­той пролетария является отсутствие у него

1 Плеханов Г. В. Соч., т. I, с. 64-65.

2 Ом. там же, с. 62.

3 Там же, с. 61.

частной собственности, его «свобода от всего». Это не мешало Плеханову, однако, одновре­менно считать чуть ли не главной причиной гибели капитализма противоречивое развитие самого индивидуализма 1 . Тот факт, что Плеха­нов не увидел основного противоречия капита­лизма - антагонистического противоречия ме­жду производительными силами и производст­венными отношениями, между трудом и капи­талом, свидетельствует о непонимании им сущ­ности капиталистического способа производ­ства.

Г. В. Плеханова не удовлетворяло то малое внимание, которое уделяли рабочему движению руководители «Земли и воли» как в программ­ных документах 2 , так и в практической работе. Как вспоминает О. В. Аптекман, в беседах с землевольцами «он не раз указывал им на настоятельную необходимость изменения этого параграфа (параграфа программы «Земли и воли» относительно роли рабочих,- Г. Ж. )». По мнению Плеханова, «агитация должна иметь конкретный характер: она должна опираться на неотложные, насущные требования рабочих, как массы рабочих, и стать исходным пунктом целесообразной организационной деятельности в их среде». Совет «Земли и воли» предложил ему изложить свои соображения в руководя-

1 См.: Плеханов Г. В. Соч., т. I, с. 60.

2 В первом номере «Земли и воли» (25 октября 1878 г.) Кравчинский прямо призывал отодвинуть фабричный вопрос на самый задний план, так как в России он заменен вопросом аграрным (см.: Рево­люционная журналистика семидесятых годов. Сбор­ник. СПб, 1907, с. 77).

щей статье на страницах органа «Земли и во­ди». Так появилась на свет вторая передовая статья в № 4 «Земли и воли», посвященная исключительно «рабочему вопросу» 1 , т. е. го­родскому пролетариату.

Во второй статье «Закон экономического развития общества и задачи социализма в Рос­сии» Плеханов подверг критике практику рево­люционного движения в России, игнорировав­шую рабочие стачки. Опыт показывает, писал он, что «городской рабочий, несмотря на срав­нительную незначительность затраченных на него сил, проникся идеями социализма в до­вольно сильной степени» 2 . Повсеместно на фабриках и заводах, отмечал Плеханов, встре­чаются рабочие-социалисты. Все это вместе взя­тое требует коренного пересмотра взгляда на агитационно-пропагандистскую работу среди рабочих. План Плеханова был такой. Социали­сты должны вести в городах агитацию среди рабочих, используя понятные широкой массе требования: «Масса существенно, кровно заин­тересована прибавкой или уменьшением зара­ботной платы, большей или меньшей прижим­кой хозяев и мастеров, большей или меньшей свирепостью городового» 3 .

Выдвигая этот план, Г. В. Плеханов одно­временно попытался пересмотреть и взгляд на рабочих как на второстепенную силу в буду­щей революции. «Действительно ли городской

1 Аптекман О. В. Из воспоминаний земле­вольца. - Журн. «Современная жизнь», 1907, январь, с. 85.

2 Плеханов Г. В. Соч., т. I, с. 67.

3 Там же, с. 68.

рабочий остается без крупной роли в будущем социальном перевороте?». Отвечая на этот во­прос, Плеханов указывал, что это «мнение со­вершенно ошибочно» 1 .

Плеханов горячо отстаивал идею сочетания крестьянского восстания с городской револю­цией рабочих, а средством достижения этой важной цели считал необходимость ведения не только пропагандистской, но и агитационной работы среди рабочих. В подтверждение своих мыслей он ссылался на опыт западноевропей­ского пролетарского движения. Русские город­ские рабочие, указывал он, как и западные, со­ставляют «самый подвижной, наиболее удобо­воспламеняющийся, наиболее способный к революционизирова-нию слой населения» 2 .

Мысль Плеханова о соединении крестьян­ского восстания с выступлением рабочих была новой в арсенале тактических средств народ­ничества. Но в то же время в этой концепции еще нет ничего марксистского. Для Плеханова-землевольца рабочие - не особый класс, а по-прежнему всего лишь навсего часть крестьян­ства, и потому «вопрос аграрный, вопрос об­щинной самостоятельности, земля и воля оди­наково близки сердцу рабочего, как и крестья­нам» 3 .

Г. В. Плеханов не только поставил перед землевольцами новые задачи в связи с необхо­димостью развертывания агитационно-пропа­гандистской деятельности среди рабочих. Он

1 Плеханов Г. В. Соч., т. I, с. 69.

2 Там же, с. 69-70.

был одним из первых организаторов и руково­дителей этого нового направления в практике революционной борьбы организации «Земля и воля». Вместе с С. М. Поповым, А. К. Пресня­ковым, Н. С. Тютчевым он создал в течение 1877-1878 гг. в Петербурге «рабочую группу» «Земли и воли». По свидетельству Плеханова, те члены организации, которым поручалось ве­дение «рабочего дела» (4-5 человек), обязаны были составить особые кружки из молодых «интеллигентов». Не примыкая непосредствен­но к организации «Земля и воля», эти кружки вскоре сплотили вокруг себя «старых» рабочих-революционеров 1 .

Л. Тихомиров в своих воспоминаниях ука­зывал, что Плеханов был одним из главных пропагандистов и организаторов петербург­ских рабочих и имел много помощников из рабочих 2 .

Г. В. Плеханов и его товарищи принимали активное участие в организации целого ряда стачек рабочих столицы (на Новой бумагопря­дильне, фабрике Беккера, на ряде заводов Ва­сильевского острова, за Невской заставой, на Охте). В декабре 1877 г. Плеханов и его то­варищи приняли участие в массовой рабочей демонстрации, состоявшейся на Смоленском кладбище во время похорон жертв взрыва на Патронном заводе. Землевольцы выпустили воз­звание к рабочим завода, которое произвело сильное впечатление на участников демонстра-

1 Плеханов Г. В. Соч., т. III, с. 147.

2 См.: Тихомиров Л. Воспоминания. М., 1927, с. 127,

ции 1 . Особое внимание землевольцы уделяли рабочим Новой бумагопрядильни. Плеханов вел там пропагандистскую работу в течение 1877 г. и в начале 1878 г. 2 В феврале - марте 1878 г. там вспыхнула стачка, руководство которой землевольцы взяли на себя.

В Центральном государственном историче­ском архиве Ленинграда хранится донесение филеров в канцелярию министра внутренних дел, которое свидетельствует о новых фактах этой крупнейшей стачки 70-х годов XIX века. Этот документ дополняет наши представления о причинах забастовки 3 и, что самое сущест­венное, рассказывает об одной из первых по­пыток пропаганды учения К. Маркса среди русских рабочих, проводившейся Г. В. Плеха­новым и его товарищами.

В этом донесении говорилось, что 3-4 мар­та в Медико-хирургической академии «были чисто политические сходки». «В пятницу... один из студентов-медиков пришел с Бумагопрядиль­ной фабрики, где он, по неимению средств, со многими другими беднейшими студентами-ме­диками, технологами и даже Горного института (курсив мой. - Г. Ж. ) зарабатывали деньги, ра­ботая вместе с фабричными. Этот-то студент

1 См.: Плеханов Г. В. Соч., т. III, с. 156; Рабочее движение в России в XIX веке. Сборник, т. II, ч. 2. М., 1950, с. 206.

2 См.: Ткаченко П. С. Революционная на­родническая организация «Земля и воля», с. 235.

3 См.: Рабочее движение в России в XIX в. Сборпик, т. II, ч. 2, с. 230-234; Корольчук Э. А. Ра­бочее движение семидесятых годов. Сборник архив­ных документов. М., 1934, с. 175-180.

передал, что бунт на Новой бумагопрядильной фабрике обязан своим возникновением им, сту­дентам, подговаривающим рабочих самыми раз­нообразными способами к сопротивлению фаб­рикантам...» 1 В донесении отмечалось, что среди рабочих фабрики студенты-агитаторы распространя-ли сочинение К. Маркса, в резуль­тате чего и произошло их «возмущение против фабрикантов» 2 . В докладной записке петер­бургского градоначальни-ка на имя шефа жан­дармов также отмечалось, что «преступная про­паганда глубоко пустила корни в среде фаб­ричных рабочих этой фабрики».

О пропагандистской деятельности среди ра­бочих Новой бумагопрядильной фабрики вспо­минает и сам Г. В. Плеханов 3 . Об этом же свидетельствует и обнаружение при обыске у рабочего Парфенова, обвиненного в подстре­кательстве к бунту на Новой бумагопрядиль­не, «нескольких книг ученого содержания и сочинения Лассаля „Французская демокра­тия", а также нескольких экземпляров земле­вольческой литературы» 4 .

Конечно, не следует преувеличивать значе­ния пропагандистской работы студентов-земле­вольцев. Не будучи марксистами, они, конечно,

1 ЦГИА, ф. 1282, оп. 1, д. 143, л. 5. (Документ опубликован нами в журн. «Исторический архив». 1961, № 4).

3 См.: Рабочее движение в России в XIX веке. Сборник, т. II, ч. 2, с. 231; Плеханов Г. В. Соч., т. III, с. 164-165.

4 ЦГАОР, ф. III отд., 3-я эксп, 1879 г., д. 14, ч. I, л. 80 об.

не могли вести подлинно социал-демократиче­скую пропаганду. Но примечательно, что имен­но Плеханов был одним из первых народников, который начал пропагандировать среди рабочих учение К. Маркса.

В самом начале стачки, когда происходили споры между прядильщиками и ткачами о том, стоит ли продолжать стачку или нет, Плеханов, явившись вместе с Поповым на собрание одной из артелей фабрики, произнес перед рабочими речь, в которой предложил превратить стачку в уличную демонстрацию под предлогом подачи прошения наследнику 1 .

Одновременно землевольцы развернули аги­тацию за поддержку стачки на трех фабриках Васильевского острова, Невской заставы и Ох­ты. К стачке сочувственно относилась передо­вая общественность столицы, прежде всего уча­щаяся молодежь. Повсеместно проходили сбо­ры в пользу бастующих. Но в ходе стачки выявилась вся ошибочность средств борьбы, ко­торые отстаивали Плеханов и его товарищи. Хотя землевольцам и удалось организовать ше­ствие рабочих к Аничкову мосту - к дворцу наследника, оно закончилось безрезультатно и не приняло характера политической демонстра­ции, как надеялись организаторы шествия.

Сам Г. В. Плеханов был арестован во время агитации среди бастующих рабочих, но вскоре

1 См.: Попов М. Р. Записки землевольца. М., 1933, с. 171; Моисеенко П. А. Воспоминания. М., 1924, с. 17. Сам Г. В. Плеханов рассказывал об этом несколько иначе (см.: Плеханов Г. В. Соч., т. III, с. 163).

выпущен 1 . В связи с выступлением рабочих Новой бумагопрядильни Г. В. Плеханов напи­сал, а его товарищи землевольцы отпечатали обращение за подписью «Ваш汧虱друзья», в ко­тором популярно излагалась идея о необходи­мости объединения рабочих против произвола полиции и администрации 2 . На Плеханова осо­бое впечатление произвела решимость рабочих продолжать борьбу. Рабочие, вспоминал Плеха­нов, «говорили нам, что они покоряются нена­долго и при первом же удобном случае опять забастуют. По правде сказать, мы не верили им, видя в их словах не более как желание утешить себя и нас в испытанной неудаче. Но мы оши­бались. Уже в ноябре 1878 г. полиция имела много хлопот с неугомонной Бумагопрядиль­ней» 3 .

В январе 1879 г. на Новой бумагопрядильне вновь вспыхнула стачка. На этот раз рабочие уже не помышляли об обращении с прошением. Рабочие на собственном опыте убедились в оши­бочности советов землевольцев. Они, вспоминал Г. В. Плеханов, «только смеялись, когда мы

1 Г. В. Плеханов был арестован вместе с Н. Тют­чевым и студентом Горного института В. Бондаревым 2 марта 1878 г. и предъявил фальшивый паспорт на имя А. С. Максимова-Дружбина (см. об этом подроб­нее: И. Волковичер. К истории ареста Г. В. Пле­ханова в марте 1878 г. - «Пролетарская революция», 1924, № 8-9 (31-33), с. 364-365; Рабочее движение в России в XIX веке, т. II, ч. 2, с. 223-225). При аре­сте у него были найдены листовки, посвященные делу В. И. Засулич: «Убийство шпиона», «13 июля и 24 января».

2 См.: Литературное наследие Г. В. Плеханова. Сборник I. М, 1934, с. 241.

3 Плеханов Г. В. Соч., т. III, с. 174.

напоминали им об их прошлогоднем хождении к наследнику: „то-то дураки-то были!" - гово­рили они» 1 . Стачечники выдвинули определен­ные требования, в составлении которых при­няли участие и землевольцы. Как и прежде, стачка потерпела поражение, но на Плеханова и его товарищей особое впечатление произвели возросшая решимость рабочих продолжать борь­бу и их сочувствие революционерам. «Рабочая среда все более привыкала смотреть на рево­люционеров как на своих естественных друзей и союзников» 2 .

Успех агитационно-пропагандистской рабо­ты среди рабочих Петербурга вдохновил Г. В. Плеханова. В 1877-1879 гт. он принимал участие в составлении и редактировании раз личных листовок, обращений к рабочим, регу­лярно публиковал в «Земле и воле» и в ле­гальных журналах заметки о рабочих стачках 3 . По данным полицейской агентуры, он вел активную пропаганду за организацию стачки на чугунолитейном заводе «Русского обще­ства» 4 . Была установлена его связь с рабочим чугунолитейного завода этого общества Е. А. Гавриловым, у которого он не раз скрывался от преследования полиции 5 .

Филеры сообщали, что Плеханов весной 1879 г. постоянно общался с рабочими Нарв­ской и Московской застав, у которых находил

1 Плеханов Г. В. Соч., т. III, с. 178.

2 Там же, с. 179.

3 См.: Плеханов Г. В. Соч., т. I, с. 36-44.

4 Архив «Земли и воли» и «Народной воли», с. 165.

5 Там же, с. 211.

приют и помощь, в результате чего все попыт­ки его арестовать заканчивались провалом. Бес­корыстная помощь рабочих юному революцио­неру-профессионалу не могла не вызвать у него чувства сердечной благодарности и признатель­ности своим товарищам по борьбе. С другой стороны, это постоянное общение с пролетар­скими массами столицы позволило Плеханову лучше и глубже узнать мысли и чаяния жите­лей рабочих окраин Петербурга.

Успех пропаганды среди рабочих заставил землевольцев внести изменения в свою про­грамму. Весной 1878 г., вспоминал Плеханов в 1883 г., в нее было внесено несколько допол­нений 1 . Действительно, в ней появился новый пункт о «заведении сношений и связей в цент­рах скопления промышленных рабочих и за­водских, фабричных» 2 . Об этом дополнении к программе говорил в своих воспоминаниях и А. Д. Михайлов, ошибочно относя его к 1876 г. 3 Позднее, через 20 лет, Плеханов указал, что весной 1878 г. он написал новую программу «Земли и воли» 4 .

Исследователи справедливо выражают со­мнение в достоверности этого факта. Но нам представляется совершенно правомерным счи­тать Плеханова автором пункта «д» програм­мы, где говорилось о пропаганде среди рабочих.

1 См.: Плеханов Г. В. Соч., т. I, с. 162.

2 Архив «Земли и воли» и «Народной воли», с. 61.

3 См.: Прибылева-Корба А. П. и Фиг­нер В. Н. А. Д. Михайлов, с. 108. (Ошибочность датировки убедительно доказана П. С. Ткаченко в его монографии: указ. соч., с. 117).

4 См.: Плеханов Г. В. Соч., т. XXIV, с. 103.

По воспоминаниям А. Д. Михайлова, этот пункт ставил задачи: «Агитация и пропаганда среди городских рабочих и воспитание их в борьбе путем стачек. В этой борьбе приближать их мысли о переходе фабрик и заводов в собствен­ность. Фабричные рабочие, в большинстве кре­стьяне, перенесут, возвращаясь в свои дерев­ни, и туда оживленные в них стремления к „земле и воле"» 1 .

Эта формулировка полностью совпадает со статьей Плеханова «Закон экономического раз­вития...», написанной еще до принятия про­граммы 1878 г. Огромное впечатление на него, как и на многих землевольцев, произвело со­здание «Северного союза русских рабочих», ко­торым руководили С. Халтурин и В. Обнорский. Г. В. Плеханов по поручению организации «Земля и воля» установил тесные связи с эти­ми выдающимися деятелями рабочего движе­ния и убедился в правильности своих первых впечатлений о рабочих.

О С. Халтурине Плеханов восторженно вспо­минал как о замечательной личности, в кото­рой революционный пыл, вдумчивость и самоотвержен-ность соединяются гармонично 2 . Мо­лодому революционеру не могла не броситься в глаза разница между политическими взгля­дами передовых рабочих и его собственным мировоззрением. Первые рабочие организации стояли в основном в стороне от народнического движения.

1 Прибылева-Корба А. П. и Фиг­нер В. Н. Указ. соч., с. 108.

2 См.: Плеханов Г. В. Соч.. т. III, с. 198- 199.

В. И. Ленин писал в связи с этим: «Когда в 1875 г. образовался „Южно-русский рабочий союз" и в 1878 г. „Северно-русский рабочий союз", то эти рабочие организации стояли в сто­роне от направления русских социалистов; эти рабочие организации требовали политических прав народу, хотели вести борьбу за эти права, а русские социалисты ошибочно считали тогда политическую борьбу отступлением от социа­лизма» 1 .

Народническая литература в это время бы­ла непонятна передовым рабочим. Г. В. Плеха­нов вспоминал, что С. Халтурин часто выра­жал недовольство издававшимся в Петербурге журналом «Земля и воля». «Нет, не для нас этот журнал, - говорил Халтурин, - наш жур­нал должен вестись совсем иначе» 2 .

Плеханов и его друзья по «Земле и воле» пытались воздействовать на политическую про­грамму «Северного союза русских рабочих». В четвертом номере своего журнала (февраль 1879 г.) они поместили подробный критический разбор программы организации рабочих: «По поводу „Северного союза русских рабочих"» 3 . Статья приветствовала первые шаги рабо­чего движения России, оценивая «Союз» как

1 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 4, с. 245.

2 Плеханов Г. В. Соч., т. III, с. 143.

3 Автором статьи был Д. А. Клеменц, один из ближайших друзей Г. В. Плеханова в тот период. Но несомненно, что его взгляды совпадали и с точкой зрения редакции, в состав которой входил и Г. В Пле­ханов. Писал об этом в своих воспоминаниях и сам Г. В. Плеханов (см.: Плеханов Г. В. Соч., т. III, с. 184).

«первый опыт самостоятельной социалистиче­ской организации русских рабочих, гласно вы­ступивших на борьбу с эксплуататорами» 1 . В статье содержалась одобрительная оценка и тех ошибочных пунктов программы «Северного союза русских рабочих», которые совпадали со взглядами землевольцев, - отрицание государ­ства, требование «коммунальной автономии» и т. д. Те же параграфы программы, которые, по словам народника Д. Клеменца, «прямо взя­ты из катехизиса немецких социал-демокра­тов», были осуждены. Прежде всего это каса­лось вопроса о политической борьбе.

В программе «Земли и воли» говорилось о необходимости пропаганды путем «активной борьбы» - бунтов, стачек и т. д. В противопо­ложность этому взгляду «Северный союз» отво­дил главное место политической борьбе рабо­чих, причем решался этот вопрос, по мнению землевольцев, «слишком категорически в утвер­дительном смысле, а положения революцион­ной программы о значении пропаганды фак­тами, об активной борьбе даже не дебатиру­ются» 2 .

Редакция «Земли и воли» осуждала «Север­ный союз» и за недостаточное внимание к аг­рарному вопросу. «Неизвестно, - писал Кле­менц, - намерен ли „Северный союз" требовать всеобщего крестьянского передела земли или же думает подойти к этому вопросу путем после­довательных реформ вроде отмены выкупных

1 «Земля и воля», 1879, № 4. - Революционная журналистика семидесятых годов. Сборник, с. 200.

платежей на землю, переразверстки наделов и т. д.» 1 .

Землевольцы справедливо критиковали «Се­верный союз» за слабость организационного построения рабочих кружков. В ответном пись­ме в орган землевольцев руководители «Север­ного союза», признав справедливость ряда за­мечаний (по аграрному вопросу и др.), реши­тельно отмежевались от землевольческого взгля­да на насущные задачи революционного движе­ния России, отстаивая первоочередность и не­обходимость ведения политической борьбы 2 . «Тяжело было народникам, - вспоминал Пле­ханов,- слышать от рабочих - и каких рабо­чих! - члены „Союза" составляли сливки рево­люционного рабочего Петербурга,- столь „бур­жуазные рассуждения"» 3 .

Подчеркивая право рабочих на самостоя­тельность политического движения, Халтурин и Обнорский писали в ответе, что «Союз» объ­единяет передовых рабочих, а не приехавших только что «сысоек» из деревни, которые ни­чего не понимают. Для достижения социаль­ного прогресса, утверждали они, необходимо добиться прежде всего политической свободы.

Плеханова и его товарищей по партии очень огорчила такая позиция передовых рабочих, так как в этих словах, как им казалось, проскаль­зывало «презрение союза к крестьянству». Но впоследствии Плеханов признал, что это было

1 «Земля и воля», 1879, № 4. - Революционная журналистика семидесятых годов. Сборник, с. 201.

2 См.: Рабочее движение в России в XIX веке. Сборник, т. II, ч. 2, с. 243-247.

3 Плеханов Г. В. Соч., т. III, с. 184.

ложное толкование взглядов руководителей ра­бочей организации Петербурга. Рабочие-рево­люционеры в это время переросли народников на целую голову, хотя еще и не смогли в силу неразвитости рабочего движения выступить са­мостоятельно. Не понимая этого, Плеханов-зем­леволец порицал рабочих за стремление вести политическую борьбу. Однако при этом он все глубже задумывался над ролью рабочих в рево­люционной борьбе, которую вели народники.

Внимание и интерес к рабочему движению не мешали Г. В. Плеханову оставаться сторон­ником общинного социализма. В ряде статей «Каменская станица», «О чем спор?», «Позе­мельная община и ее вероятное будущее» он подробно анализировал современное состояние крестьянской общины, упорно защищая идею об «особом» пути экономического развития Рос­сии, об «исторической» миссии русской кресть­янской общины как зародыша социализма.

Большое влияние на Плеханова в эти годы (1878-1879) оказали книги социолога и бур­жуазно-либерального политического деятеля М. Ковалевского «Общинное землевладение, причины, ход и последствия его разложе­ния» и исследования земского статистика В. И. Орлова «Формы землевладения в Москов­ской губернии». Авторы этих книг приводили многочисленные примеры разложения общины и дифференциации крестьянства.

Плеханов, полемизируя с М. Ковалевским, защищал доктрину народников о русской об­щине. В своей статье «Поземельная община и ее вероятное будущее» Плеханов, признавая тезис К. Маркса о прогрессивности капита-

лизма для Западной Европы, отрицал возмож­ность его развития в России. Он пытался про­тивопоставить неумолимым фактам, приведен­ным Ковалевским, свои аргументы, выдержан­ные в духе народнического социализма. Разру­шение общины, по мнению Плеханова, вызы­вается лишь неблагоприятными внешними фак­торами. «Не внутри, а вне общины лежат при­чины ее почти повсеместного разрушения» 1 ,- утверждал он. Но он был вынужден признать факт начавшегося разрушения общины, как и факт дифференциации крестьянства. Тем не ме­нее появление кулачества в деревне он связы­вал с деятельностью государства, ставящего перед собой задачу разрушения общины. Пле­ханов-землеволец обращался к русской интел­лигенции, призывая (правильно понять «эконо­мические задачи родной страны» 2 , т. е. при­знать научность народнической социалистиче­ской теории.

В то же время программные требования зем­левольцев, в разработке которых активное уча­стие принимал Г. В. Плеханов, были в извест­ной степени новым словом в народническом движении. Землевольцы первыми поставили во­прос о конкретности в агитационной работе среди крестьян и рабочих и создали, по выра­жению В. И. Ленина, превосходную крепкую

1 Плеханов Г. В. Соч., т. I, с. 107. Позднее Плеханов писал о монографии Ковалевского, что «это была очень серьезная книга, лично мне оказавшая огромную услугу, так как она впервые и очень силь­но поколебала мои народнические воззрения, хотя я и спорил еще против ее выводов» (Плеханов Г. В. Соч., т. III, с. 197).

2 Плеханов Г. В. Соч., т. I, с. 107.

и дисциплинированную организацию, которая может быть образцом для революционеров 1 .

Революционно-демократическое содержание программы «Земли и воли» носило утопический характер, но ее идеи отвечали чаяниям и инте­ресам многомиллионных крестьянских масс. Говоря о народнической программе в целом, В. И. Ленин требовал не отвергать ее «цели­ком, без разбора», а «строго отличать ее реак­ционную и прогрессивную стороны» 2 .

Именно на прогрессивную сторону народ­нической программы В. И. Ленин обратил осо­бое внимание в своей статье «Две утопии» (1912 г.). «Ложный в формально-экономическом смысле,- указывал он,- народнический демократизм есть истина в историческом смысле; ложный в качестве социалистической утопии этот демократизм есть истина той своеобразной исторически-обусловленной демократической борьбы крестьянских масс, которая составляет неразрывный элемент буржуазного преобразо­вания и условие его полной победы». И далее: «Народническая утопия - выражение стремле­ния трудящихся миллионов мелкой буржуазии совсем покончить с старыми, феодальными экс­плуататорами и ложная надежда „заодно" устранить эксплуататоров новых, капиталисти­ческих» 3 .

Ленинская характеристика целиком и пол­ностью относится к программным взглядам Плеханова-землевольца.

1 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч.. т. 6, с. 134- 135.

2 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 1, с. 530.

3 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 22, с. 120-121.

Однако необходимо выделить и то специфи­ческое, что ставило Г. В. Плеханова на особое место в среде землевольцев. Оставаясь целиком последовательным бакунистом в главнейших во­просах политической программы (отношение к государству, политической борьбе, общине я т. д.), он сумел в своих трудах развить до возможного для народника логического предела отдельные элементы материалистического по­нимания истории.

Считая позитивный метод в социологии единственно научным методом, усвоив некото­рые положения исторического материализма, он пытался применить их к российской дейст­вительности, к конкретным условиям развития России, в которых он искал опору для револю­ционной борьбы масс. Этим Плеханов отличает­ся от многих народников, искавших гарантии осуществления своей программы в заговоре - моральном идеале интеллигенции - и разуве­рившихся в революционных возможностях кре­стьянства 1 .

1 Характерны в этом отношении воспоминания В. И. Засулич. Участвуя в поселениях южан в Киев­ской губернии в 1877 г., она и ее товарищи пришли к выводу о бесполезности работы среди крестьян. Один из участников сочинил ядовито-насмешливую эпиграмму на бесполезную жизнь в деревне:

«В народе мы сидим,

Дела великие творим:

Пьем, спим, едим

И о крестьянах говорим,

Что не мешает их посечь,

Чтоб в революцию вовлечь».

(Засулич В. Письмо в редакцию. - «Свободная Россия», 1889, № 3, с. 23).

Г. В. Плеханов понимал значение экономи­ческой борьбы рабочих масс. Он говорил о не­обходимости создания особых, рабочих органи­заций, хотя и не признавал, что они могут быть использованы для классовых пролетарских целей.

Наконец, Плеханов в период своей земле­вольческой деятельности выдвинул и особо под­черкнул важную роль городских рабочих в ре­волюции, значение конкретной, понятной и до­ступной для широких рабочих масс агитацион­ной работы.

На этом этапе своего развития он, конечно, не был марксистом, а оставался землевольцем, во взглядах которого бакунизм и лавризм при­чудливо соединялись с отдельными элементами исторического материализма. Немалую роль в эволюции политических взглядов Г. В. Пле­ханова и его будущих соратников сыграл тот кризис, который переживала партия «Земля и воля» в 1878-1879 гг. Внутри ее возникла группа «Свобода или смерть», которая перво­очередной задачей революционеров считала «дезорганизацию» правительства, устранение самодержавия, так как это, по мнению ее чле­нов, позволило бы беспрепятственно вести аги­тацию за социализм. Признав необходимость политической борьбы, сузив ее прежде всего до борьбы террористической, новое течение, в от­личие от старых «деревенщиков», готовилось открыто пропагандировать свою доктрину «по­литиков-террористов».

Видный политический деятель предреволюционной эпохи и один из создателей Российской социал-демократической партии Георгий Валентинович Плеханов, краткая биография которого легла в основу данной статьи, родился 11 декабря (29 ноября) 1856 года на Тамбовщине. Его отец Валентин Петрович - глава большой многодетной семьи - был отставным штабс-капитаном и не имел ни богатства, ни связей. Поэтому будущему теоретику и пропагандисту марксизма пришлось всего в жизни добиваться своими силами.

Становление жизненных взглядов

Окончив с золотой медалью Воронежскую военную гимназию, Георгий поступил в Санкт-Петербургское юнкерское училище, причём сделал это вопреки желанию отца, мотивируя свой поступок тем, что военная служба является наиболее достойным занятием для дворянина. Однако очень скоро Георгий Валентинович разочаровывается в выбранном им пути и в 1874 году успешно сдаёт вступительные экзамены в не менее престижное столичное учебное заведение - Горный институт.

Несмотря на успехи в учёбе, отмеченные присуждением ему Екатерининской стипендии, молодой студент был отчислен со второго курса за неуплату. Это заставило Георгия Валентиновича, оставив прежний идеализм, по-новому взглянуть на реалии окружавшей жизни и прийти к мысли о необходимости переустройства политической системы страны.

Начало политической деятельности

В этом же году Г. В. Плеханов вступает в организацию «Земля и воля», члены которой видели путь решения коренных социальных проблем в сближении интеллигенции с народом и обретении ею утраченных ранее «истинных корней». Вскоре он становится одним из её руководителей и приобретает известность как видный публицист и теоретик этого политического направления. После распада «Земли и воли» Плеханов возглавляет тайное общество «Чёрный Передел», выступавшее за изменение существовавшего строя методами, не выходящими за рамки существовавших законов.

Тем не менее, во избежание ареста, в 1880 году Георгий Валентинович был вынужден эмигрировать в Швейцарию, где в то время находилось много его соотечественников, также покинувших Россию, спасаясь от преследования охранки. Встав во главе круга единомышленников, Г. В. Плеханов уже через три года создаёт в Женеве организацию, получившую название группы «Освобождение труда», а несколько позже основывает «Союз русских социал-демократов за границей». Эти его детища сыграли заметную роль в политической жизни того времени. В 1900 году Плеханов и Ленин основали и возглавили революционную газету «Искра», издававшуюся за рубежом и тайно переправлявшуюся в Россию.

В гуще партийной жизни

Организация II съезда РСДРП стала одним из наиболее ярких эпизодов биографии Георгия Валентиновича Плеханова. Кратко это событие можно обрисовать следующим образом. Первый съезд новообразованной партии, состоявшийся весной 1898 года в Минске, не принёс желаемых результатов. На нём не были приняты ни её программа, ни устав, в результате чего в последующий период Плеханов трудился над созывом II съезда, открывшегося 24 июля (6 августа) в Брюсселе, но, в интересах конспирации, перенесённого затем в Лондон.

Образование меньшевистского крыла РСДРП

На нём в ходе обсуждения ряда наиболее существенных политических вопросов между Плехановым и Лениным обозначились принципиальные разногласия, что стало причиной их последующего разрыва. Это наложило отпечаток на всю последующую историю партии. Как известно, сторонники Ленина, получившие на выборах в центральные органы руководства большинство голосов, стали именоваться «большевиками», а их оппоненты, возглавляемые Ю. О. Мартовым - «меньшевиками».

К их числу примкнул и Георгий Валентинович Плеханов. В краткой биографии этого человека, опубликованной вместе с некрологом после его кончины, последовавшей в 1918 году, указывалось, в частности, что он являлся одним из наиболее активных деятелей меньшевистской фракции РСДРП. Такая позиция, занятая им в ходе II съезда партии и определившая всё дальнейшее направление деятельности, послужила причиной весьма предвзятого отношения к нему со стороны официальной советской пропаганды, сохранявшегося на протяжении длительного периода.

Публицистическая деятельность в годы эмиграции

В событиях Первой русской революции (1905-1907) Плеханов активного участия не принимал, оставаясь всё это время за границей. Свою роль как одного из руководителей РСДРП Плеханов ограничил лишь публикациями в газете «Искра», среди которых наибольший получила статья, вышедшая в феврале 1905 года. В ней он призывал к началу вооружённого восстания, но подчёркивал, что его успех будет зависеть в первую очередь от того, насколько широкий масштаб примет агитация, развёрнутая среди солдат и матросов. Дальнейшие события показали его полную правоту.

Кроме газеты «Искра», статьи Георгия Валентиновича печатались в общепартийных газетах, таких как «Социал-демократ», «Звезда» и ряде других, предоставлявших свои страницы как большевикам, так и их политическим оппонентам - меньшевикам.

Возвращение на Родину

С 1905 по 1912 гг. многие свои работы Плеханов издавал в журнале «Дневник социал-демократа», основанном им в Женеве, нелегально переправляемом на родину и сыгравшем определённую роль в подготовке последующих событий. Вернуться в Россию он получил возможность лишь после Февральской революции. В марте 1917 года на Финляндском вокзале Петрограда его встретили товарищи по партии: М. И. Скобелев, И. Г. Церетели и Н. С. Чхеидзе.

Однако приём, оказанный Плеханову Исполкомом Петроградского совета РСДРП(б), нельзя было назвать радушным. Вернувшись после 37 лет эмиграции, он не был допущен к руководящей партийной работе, главным образом потому, что вопреки позиции большевиков, призывавших к скорейшему выходу России из Первой мировой войны, считал необходимым дальнейшее участие в ней на стороне Антанты.

Убеждённый критик большевизма

В течение всего последующего периода, вплоть до захвата большевиками власти, Плеханов вёл с ними полемику на страницах газеты «Единство», основанной им ещё четырьмя годами ранее в Швейцарии и теперь легально издававшейся в Петрограде. Всячески поддерживая Временное правительство, он в то же время критически относился к сторонникам Ленина, апрельские тезисы которого назвал «откровенным бредом».

В краткой биографии Георгия Валентиновича Плеханова, включённой в программу многих учебных заведений страны, подчёркивается его крайне негативное отношение к октябрьскому вооружённому перевороту, в результате которого большевики, по сути, узурпировали власть. В своих публикациях того периода он неоднократно подчёркивал, что ситуация, при которой дальнейшая судьба страны находится в руках одного класса, или, что ещё хуже, одной правящей партии, чревата для неё самыми пагубными последствиями. Надо ли говорить, что ход дальнейших событий полностью подтвердил его точку зрения.

Обращение к петроградскому пролетариату

За несколько месяцев до смерти Плеханов обратился с открытым письмом к рабочим Петрограда. Указывая на несвоевременность захвата власти пролетариатом, он предупреждал, что его следствием станет не социальная революция, преддверием которой явилось падение монархии и последующие события, а гражданская война, способная отбросить общество далеко назад от завоёванных к тому времени позиций. В то же время он с глубоким сожалением констатировал, что, по его мнению, власть большевики захватили надолго, и вооружённая борьбы с ними приведёт лишь к бессмысленному кровопролитию. Как известно, этот его тезис нашёл в дальнейшем своё историческое подтверждение.

Конец жизни Плеханова

Ещё в 1887 году у Георгия Валентиновича был диагностирован туберкулёз, которым он страдал на протяжении всех последующих лет. К осени 1917 года состояние здоровья настолько ухудшилось, что его жена, Розалия Марковна, с которой Плеханов состоял в браке с 1879 года, сочла нужным поместить мужа во французскую больницу, находившуюся в Петрограде на 14-й линии Васильевского острова.

После принятия ряда неотложных мер больной был отправлен в Финляндию, где лечение продолжалось в частном санатории доктора Циммермана - известного в те годы специалиста по лёгочным заболеваниям. Этому медицинскому учреждению суждено было стать последним адресом Плеханова. Там он скончался 30 мая 1918 года после длительной агонии, продолжавшейся почти две недели. Причиной смерти, как показало вскрытие, явилась эмболия - патологический процесс, нередко поражающий сердце в результате обострения туберкулёза.

Через несколько дней гроб с телом покойного был доставлен в Петроград, где 5 июня на Литераторских мостках Александро-Невской лавры состоялось погребение. Весьма символично, что рядом с могилой Плеханова высится надгробие другого выдающегося деятеля российской истории - литературного критика и публициста В. Г. Белинского. Он также пытался искать пути преодоления социальной несправедливости и не признавал насилия в качестве инструмента для достижения высших целей.

Семья Плеханова

Как уже отмечалось выше, с 1879 года Георгий Валентинович состоял в браке. Его жена Розалия Марковна (урождённая Боград) происходила из многодетной еврейской семьи, проживавшей в Херсонской губернии. Окончив вначале Мариинскую гимназию, а затем медицинский факультет Женевского университета, она получила диплом врача и некоторое время вела собственную практику. Детьми Плеханова, рождёнными в этом браке, стали четыре дочери. Две из них - Вера и Мария - умерли ещё в детстве, тогда как остальные - Лидия и Евгения - дожили до преклонных лет, но в России так и не побывали.

В середине 20-х годов Розалия Марковна переехала из Парижа в Ленинград, где принимала участие в подготовке издания архива своего покойного мужа, большинство материалов из которого она привезла с собой. С 1928 года она руководила одним из подразделений Российской национальной библиотеки, получившим название Дома Плеханова, а спустя десятилетие вернулась в Париж, где и скончалась 30 августа 1949 года. Один из внуков Георгия Валентиновича - сын его дочери Евгении Клод Бато-Плеханов - стал видным французским дипломатом, о судьбах же остальных его потомков мало что известно.

Основные идеи Плеханова и их критика

Завершая краткую биографию Георгия Валентиновича Плеханова, нельзя обойти стороной те философские взгляды, которые нашли отражение в его многочисленных публикациях. Так, сопоставляя материализм и идеализм, он решительно отдавал предпочтение первому из этих учений. Основной тезис большинства его произведений, написанных на эту тему, состоял в том, что духовный мир людей является плодом окружающей их среды. Иными словами, Плеханов придерживался классической формулы марксизма, гласящей, что именно бытие определяет сознание.

В то же время, по мнению современных исследователей, принципиальным заблуждением Плеханова явился выдвинутый им постулат, согласно которому материя, под которой он подразумевал окружающую среду, делится на природу и зависящее от неё человеческое общество. Эта зависимость проявляется в соответствующего тем или иным природным, а точнее, географическим условиям.

Подобной точки зрения придерживались в прошлом и знаменитые французские философы-материалисты Гольбах и Гельвеций. К несчастью, ни они, ни их последователь Плеханов не учитывали, что основным свойством общественного мнения является тенденция к постоянному изменению под воздействием совершенно иных факторов, нежели сохраняющиеся в неизменном виде географические особенности. Ясность в этот вопрос внёс К. Маркс, развив выдвинутую им теорию «производственных сил».